радостно тараторить механик. – В спектре выхлопа повышенное содержание трития, следовательно, фильтры…
Все это было замечательно, но настолько не вовремя, что Роджеру захотелось сделать с миниатюрной синеглазой блондинкой что-то ужасное. Даже, пожалуй, нечеловечески кошмарное.
– Лейтенант[11] Джилл Джеллико, – отчеканил он, – когда мы вышли к станции гашения[12], я объявил на корабле режим повышенной готовности. Припоминаете?
– Э-э-э… Кажется, да… – смутилась девушка.
Будь пиратское предприятие более прибыльным, все системы корвета работали бы как часы и сияли до последнего винтика, а не норовили рассыпаться на ржавые фрагменты, держащиеся на местах только благодаря Джилл (прозвище Мисс Отвертка ей в отличие от прочих членов экипажа решительно не нравилось). Механиком она была гениальным, только уж больно увлекающимся.
– А вот мне почему-то кажется… – Сакаи оборвал фразу, закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. – Ладно. Воспитательную беседу отложим на потом. А сейчас будь добра быстро и четко доложить: что там с двигателем?
– Ну-у… – Джилл сделала паузу, видимо проверяя, не развалилось ли за время их разговора что-нибудь еще. – Он, конечно, немножечко того… Но для старта и трех конверторов хватит, а четвертый будет готов минут через пятнадцать.
– Вот и отлично! – Сакаи даже улыбнулся, хотя улыбка эта заставила обернувшегося Петровича отползти поближе к стенке. – Действуй, Мисс… то есть лейтенант!
Роджер отключил связь, сцепил пальцы в замок и добросовестно попытался припомнить хоть одну из бабушкиных молитв. Как обычно, у него ничего не получилось.
Теоретически предстоящая операция была проста, как схема кирпича: получив наводку (точнее, выложив за нее последние деньги) на транспортник с ценным грузом, пираты организовали засаду у станции гашения. Сектор был отдаленный и глухой, станция автоматическая, без единой живой души. Все, что требовалось от романтиков больших космических дорог, – заявиться сюда первыми, развесить сигнальную сеть из мини-зондов и ждать, когда в нее залетит «жирная муха». Чем-то напоминает старую добрую службу в галактическом патруле – только сейчас Сакаи был по другую сторону закона.
На практике все пошло как всегда, то есть через пень-колоду. О вынырнувшем из червоточины грузовике просигналил только третий по ходу зонд. Они вообще-то были одноразовые, фирма-изготовитель гарантировала бесперебойную работу не дольше тридцати шести часов с момента запуска – и уж точно не рассчитывала, что кто-то соберет болтающийся в космосе мусор, наскоро подлатает и использует заново.
Затем при попытке дать ход механик печально поведала, что в системе топливоподачи четвертый конвертор жестко сцеплен со вторым – тем самым, полуразобранным. В итоге пришлось разгоняться на двух оставшихся, и грузовик успел не только подлететь к станции, но и благополучно «погаситься». Еще оставался шанс догнать его до прыжка…
«Но
Поскольку Мисс Отвертка упорно не желает озвучивать при напарниках свое прошлое, авторы решили сделать это в сноске. Джилл Джеллико была лейтенантом технической службы космофлота. Однажды при аварийной тревоге она побежала не к шлюпкам, как все остальные, а в корму – вручную глушить «пошедший вразнос» реактор линкора. В военное время за такое награждают орденами, в мирное – отдают под трибунал за нарушение приказа и техники безопасности. Один из авторов недоумевает, как она после этого хотя бы не облысела от лучевой болезни, но оставляет это на совести второго.
В связи с особенностями конструкции прыжкового двигателя после прохода «червоточины» (внепространственного тоннеля между двумя «черными дырами») кораблю необходимо погасить квантовую вибрацию* в реакторе перед следующим «прыжком». Можно и подождать, пока она не утихнет сама, – от трех недель до двух месяцев. У крупных кораблей имеются автономные системы гашения, средним и мелким приходится пользоваться специальными орбитальными станциями.
* Авторы не знают, что это, но звучит внушительно.
