памяти: до возвращения на станцию его звание никакого значения не имело. Тут другая была иерархия, а лычки его снова становились тем, чем были: куском пивной банки.
– Сдурел, старшина? Мы тут как на ладони! Вперед, только вперед!
Преодолев открытое пространство и врубившись в заросли метров на пятьдесят, отряд все-таки заслужил привал. Шестеро сторожили, остальные стянули с потных рож противогазы и на скорую руку перекусили. Растянуть пикник все равно бы не получилось: привлеченные запахом съестного, из джунглей налетели орды огромных мух. Низко жужжа, они забили воздух, садись – ей-богу, ощутимой тяжестью – на химзу, нагло ползали по одежде, будто искали способы пробраться внутрь.
– Вот ведь гадство! – сокрушался давешний Игорев сосед, страдавший от невозможности закурить после обеда. – Откуда они только берутся?
– Ничего, здоровее будешь, – пулеметчик с хрустом раздавил особенно нахальное насекомое размером с большой палец, и щелчком сбросил в траву.
Стебли колыхнулись, на мгновение мелькнуло что-то чешуйчатое, и дохлая муха исчезла, будто ее и не было.
– Долго еще идти? – спросил Князев, на всякий случай укладывая автомат себе на колени.
Черт знает, что это там за дрянь в чешуе. Вдруг она мух просто на закуску жрет.
– Устала, деточка? Ты карту видел. Половина примерно осталась. К вечеру доберемся до Измайловской – там и заночуем.
– А дальше?
– А дальше – кто знает, – пожал плечами боец. – Я дальше Измайловской никогда не бывал.
– Джунглями примерно столько же идти, – добавил другой сосед. – Я тоже не был, но ребята говорили. А потом – туннель.
– А в туннеле что?
– Вот и увидим, – без энтузиазма откликнулся сосед, зябко потирая руки.
Вот и кончился привал. Неужели двадцать минут уже пролетели?
– Подъем, подъем! – капитан, казалось, был из железа. – Или в джунглях ночевать собрались, покойнички?
Желающих не нашлось, и отряд, построившись в боевой порядок, снова углубился в бескрайние заросли.
«Два-три, три-четыре. Мы одни в пустой квартире. Семью восемь. Трижды пять». Игорь бубнил считалку вслух, с каждым взмахом и с каждым ударом мачете (хррруп!) тупея, превращаясь в машину. «Я иду тебя искать». «Два-три…» Считалка задавала ритм, заполняла гулкую пустоту в голове. «Три-четыре». Он махал и махал тяжеленным тесаком, отпихивал с дороги поваленные растения и снова рубил.
Вот еще один толстенный ярко-зеленый ствол, почему-то тянущийся поперек дороги наискось. Сталь возьмет его ничуть не хуже другого…
– Очумел? – чья-то рука перехватила занесенное для удара мачете и вырвала его из скользкой от сока ладони. – Жить надоело?
– А что такое? – от усталости старшина плохо соображал, уставившись сквозь мутные от брызг сока стекла противогаза на сержанта. – Отдай тесак.
– Его что, не проинструктировали? –
