мо это слово. Смотрела на инспектора – ни разу не взглянув прямо в глаза – улыбалась, сохраняя почтительное выражение лица.
Разумеется, он её знал. Такую трудно не запомнить. Даже если бы не её привычка находить неприятности, одного внешнего вида было бы достаточно. Светлая, очень светлая кожа – необычная даже для юга Тераны, откуда задержанная прибыла четыре года и одиннадцать месяцев назад. Условное имя – эль-Неренн, без гражданства, статус – В2 (право на получение гражданства через два года), три штрафных балла, без постоянного места жительства, без постоянного источника дохода…
Сплошные «без». Помимо светлой кожи и высокого роста, эль-Неренн отличалась белыми волосами (удивительно ухоженными, учитывая её образ жизни) и красными глазами. Тёмно-красными, с золотыми прожилками глазами. Нескладная, с резкими чертами лица – как говорят, словно из полена вырубили. Утверждает, что родом с Тирра. В профиль действительно походит на тамошних жителей – прямой нос, тонкие губы, высокий лоб. И руки – из-за того, что проступают вены, производят не очень приятное впечатление.
Альбинос. Инспектор в очередной раз припомнил строчку из школьного учебника. Альбиносы – менее одной миллионной всего населения планеты.
Задержанная точно так же разглядывала инспектора. Хотя видела его, и не только в этом кабинете, многие десятки раз. Как и многие коренные жители республики, желтокожий, желтоглазый и черноволосый – правда, бледноват; видно, что подолгу не выходит на солнечный свет. Изборождённый морщинами лоб, вечная, въевшаяся усмешка, усы жёсткой непослушной щёткой и коротко стриженые волосы. И непременные табачные крошки в усах. Да, Тигарр едва заметно прихрамывает – видимо, последствия ранения.
За спинкой стула, на котором сидела задержанная, возвышался сержант. Каменное, спокойное выражение лица. Немудрено: за день успеваешь повидать такое, что альбинос не вызовет никакого интереса.
– Не скажу, что рад тебя видеть, эль-Неренн, – инспектор положил на стол толстую папку. Нет ничего ужаснее работы в провинции. Из всех провинций республики наихудшая – самая западная, Рикетт, граничащая с графством Тессегер. Куда традиционно стремятся все нелегальные иммигранты. Рикетт, с его тремя портами – давняя перевалочная база.
Как и многих других до неё, эль-Неренн взяли при попытке перейти границу. Как и прочие до неё, она пыталась пробраться в графство. И было это три с половиной года назад. С тех пор у инспектора Тигарра появилась новая головная боль. Белая, как снег, долговязая, острая на язык головная боль.
– Так отпустите, – отозвалась девушка. – Это просто.
– Что на этот раз?
– У вас всё записано, инспектор, – последовал ответ. – Я уже трижды рассказывала.
– Расскажешь ещё раз.
– С удовольствием, инспектор, – она улыбнулась. Клыки – просто загляденье. Как она сумела сохранить зубы в идеальном порядке? Денег у неё не водится, а искусственные зубы стоят немало. – Подробно или вкратце?
– Вкратце. Только факты.
– Сглаз, – она смотрела инспектору в глаза, продолжая улыбаться. – Бывшие хозяева, да продлятся их дни, решили, что я виновата в их несчастьях.
Инспектор заглянул в папку.
– Два перелома ног, ограбление, разбойное нападение, автокатастрофа… Интересно. Пять инцидентов за неделю. Твоя работа?
Альбиноска пожала плечами. Молча.
– Тебе они чем-то не понравились? – инспектор сделал знак сержанту, тот кивнул и вышел. В данном случае можно поговорить с ней наедине, не опасно: первая же попытка нападения поставила бы жирный крест на её будущем. Есть ошибки, которые можно совершить лишь однажды. И эль-Неренн об этом прекрасно знает. – То есть я понимаю, чем не понравились. Но зачем так-то?
Эль-Неренн молчала.
– Пять с половиной месяцев назад ты сбежала от них, – инспектор встал из-за стола, шагнул к окну, выглянул наружу. – Похитила дочь хозяйки дома. Я не знаю, что там у вас случилось на самом деле, но дом Рекенте не стал подавать в суд. Чудо, не находишь?
Он взглянул на эль-Неренн.
Та пожала плечами, продолжая улыбаться.
– Тебе весело? – инспектор уселся в кресло. – Вчера дом подал официальную жалобу. Все пять инцидентов случились, когда тебя видели поблизости от пострадавших. Ты понимаешь, что это означает?
– Думаю, ничего хорошего, – последовал неожиданный ответ. – Правда, я не понимаю, почему я здесь. Я не ломала им ноги, не грабила…
– У тебя была неделя, чтобы отыскать новую работу, – инспектор захлопнул папку. – Прошло две. Ты прекрасно знаешь, что теперь будет.
– Принудительные работы, – пожала плечами девушка.
– Догадливая.
