с семьей прибыла в Кишинев из Ташкента, где были хлеб, тепло и общество. Но это только казалось так со стороны. На самом деле там тоже были свои тараканы и тарантулы. Валентина преподавала в музыкальной школе, где кроме местных учились дети командиров и интендантов.
Поначалу близость к начальственному кругу позволила Валентине поселиться с матерью и маленьким сыном в приличной комнате с не слишком забитой коммунальной кухней. Постепенно неясный для многих военный статус мужа Валентины превратил ее достоинства культурной женщины в недостаток подозрительной особы, у которой муж, может, и враг народа, может, и сидит где положено, а может, и вовсе 10 без ПП.
Не исключено также, что брезгливая неуступчивость Валентины к приставаниям интендантов сыграла какую-то роль. Короче, те же интенданты постарались оградить своих детей от подозрительного элемента, и осталась Валентина без работы и без комнаты. До конца войны перебивались кое-как перешиванием своей одежды на продажу да стиркой в больнице. Жили до сорок четвертого в халупе с одним окошком и глиняным полом.
Потом приехал муж, обучавший в разведшколе под Москвой взрывному делу лихих ребят, и чудом самый рьяный интендант успел спрятаться в дощатом туалете чужого двора.
В Молдавии в семьях появились послевоенные дети: у Валентины близнецы, годом позже у Лолы – сын. Мужья ходили в специальной форме, поскольку вся геология СССР была в подчинении у НКВД. Заработки у геологов были выше среднего уровня, и на фоне послевоенных трудностей жили семьи в относительном достатке.
Все бы неплохо было в Молдавии (не считая постоянного риска стать врагом народа – так это везде и с любым случалось), но перспектив без полезных ископаемых для молодых и энергичных геологов там не просматривалось. Не строить же тюрьмы всю жизнь, перспектива тут сомнительная.
Муж Валентины – статный мужчина со слегка авантюрным характером и неукротимой жаждой достижений, причем это был не карьеризм и не страсть к деньгам. Для него, как для опытного и азартного игрока, важен был процесс. Если бы ему с его достигнутым положением, чутьем и опытом в начале перестройки было бы лет сорок, он уверенно заткнул бы всех действующих (и уже не действующих) олигархов и создал настоящую геологоразведочную империю – совладельца всех открытых ею месторождений нефти и газа. При этом он и сам бы несказанно обогатился и огромное количество подчиненных ему людей привел бы в уверенный средний класс.
Лолочкин ростом пониже, но более полный, красивый, кудрявый, решительный и, как все фронтовики, мало чего боявшийся. Разве что кремлевских злодеев. В начале пятьдесят второго его вызвали в Москву и предложили поехать на Север и возглавить бурение первой скважины недалеко от Полярного круга. Тогда ученые наметили на картах территории за Уралом целую серию опорных скважин, призванных открыть в азиатской части СССР нефть или газ. Небольшая часть скважин была уже пробурена в южных районах,
