Понимали они друг друга буквально с полуслова и, наверное, могли бы подружиться, если бы не роли надзирателя и заключенного, которые им приходилось исполнять.
За все это время Стинов сжевал только одну пастилку эфимера – сразу после того, как Медлев вернул ему конфискованную при аресте упаковку. Привычная легкость, сопровождаемая слабым, едва заметным головокружением и зыбкостью очертаний окружающих объектов, вместо того чтобы снять напряжение, спровоцировала почему-то появление ощущения глухого раздражения. Стинову стало казаться, что он сделал что-то не так, допустил какую-то непоправимую ошибку.
Вечером Стинов совершенно спокойно заснул без эфимера и с тех пор больше не прибегал к помощи галлюциногенных пастилок.
Утром третьего дня за ним явился Медлев. Одет он был не в обычный свой полуспортивный костюм, который изо дня в день только цвет менял, а в полевую форму грязно-зеленого цвета с наплывающими друг на друга черными и серыми разводами.
– Куда это ты так вырядился? – удивленно посмотрел на него Стинов.
– Скоро узнаешь. – Медлев указал на дверь: – Пойдем.
Пройдя по коридору в другой конец здания, они вошли в большой, ярко освещенный зал. Одна стена зала была занята узкими шкафчиками с металлическими дверцами. По центру тянулись два ряда низких скамеек, на которых сидели человек двадцать мужчин. На каждом из них была такая же, как и у Медлева, полевая форма, дополненная серьезной боевой экипировкой. У каждого на поясе висел большой широколезвенный нож, а возле ног, прислоненные к краю скамейки, стояли электрошокеры с длинными рукоятками и резиновые дубинки, как у комендантов. Кроме того, у многих на перекинутых через плечи ремнях были закреплены короткие металлические дротики и звездочки-сюрикены разнообразных размеров и форм. Имелись и другие типы холодного оружия, зачастую настолько причудливые на вид, что о способе их применения можно было только догадываться.
Медлева находившиеся в зале приветствовали как старого знакомого. На Стинова смотрели с любопытством, словно на диковинку, но ни о чем его не спрашивали.
Петр Медлев раскрыл один из пристенных шкафов и достал комплект обмундирования с парой легких ботинок на высокой шнуровке.
– Примерь, тебе это должно быть в самый раз, – сказал он, кинув одежду Стинову.
– Послушай, я полагал, что руководство Информационного отдела просто поставит в известность Совет о том, чем занимаются коменданты, – сказал Стинов, натягивая камуфляжную куртку. Он заметно нервничал, и руки его немного дрожали. – А здесь, похоже, готовится боевая операция.
– В Совет входит и представитель Комендантского отдела, – расправляя складки, Медлев одернул куртку у него на спине. – Пока Совет раскачается и соберется провести проверку, коменданты уйдут из сгоревшего сектора и заметут за собой все следы. Их можно брать, только когда они этого не ждут.
– И часто вы разбираетесь с комендантами подобным образом? – спросил Стинов.
– Хотелось
