товарищ капитан, – зло сказал он.
– Что-то не спится, товарищ Курасов.
– Вам постелили в моей каюте.
– Вы что здесь делаете, Курасов?
– Да какое вам дело? – вспыхнул Курасов. – Что вам наконец надо?
Букреева поразил этот тон, неприкрытое раздражение Курасова. Букреев, в свою очередь, хотел резко ответить командиру корабля, но, присмотревшись, заметил цветы, расставленные на дымовых шашках.
– Простите, – мягко произнес Букреев и пошел от него.
– Там вам постелили, – вдогонку повторил Курасов. – И отдыхайте, ради бога.
В голосе его теперь уже слышались нотки извинения, смущения.
Букреев спустился по трапу и вошел в каюту. Горбань писал за столом письмо; он вскочил, но выпрямиться в низкой по его росту каюте не мог.
– Я сейчас уйду, товарищ капитан.
– Устроимся здесь как-нибудь вместе, – сказал Букреев.
У борта лениво плескались волны. На канонерской лодке, стоявшей на рейде, пробили склянки. Букреев разделся и лег. Через несколько минут Горбань погасил свет и пристроился на полу, прислонившись спиной к двери, зарывшись лицом в ворот бушлата.
Глава четвертая
В Туапсе Курасов прихватил баржу, груженную бочками с авиационным бензином, предназначенным для анапских аэродромов.
– Караван «разжирел», – заметил неодобрительно Шалунов.
Немцы следили за туапсинским портом, ночами минировали выходы из порта и коммуникацию; поэтому пришлось добавить в конвой еще три сторожевика и идти по фарватеру, проверенному приданными каравану тральщиками. В этих местах недавно германской подводной лодкой был торпедирован транспорт. Конвойным кораблям приходилось идти осторожно. Тральщики, проведя караван по наиболее опасной зоне, оставили его. Теперь наблюдение еще усилилось. Курасов не сходил с мостика. Присланные Мещеряковым самолеты сопровождения до самого вечера кружили над караваном, сменяясь через равные промежутки времени. Воздушная вахта была снята только с наступлением густых сумерек.
Букреев почти весь переход оставался на палубе, хотя ветер усилился и от боковой качки мутило. Транспорты уже не были видны. Горы приблизились и стали выше. Были заметны пролетавшие низко над водой какие-то птицы; изредка слышался вой шакалов, похожий на хохот и на плач. Букреев удивленно прислушался к шакальему вою. Во время боев шакалы перекочевали на юг.
Флагманский корабль шел среди минных полей. Вся команда была вызвана наверх. На берегу мигали условные световые точки, помогавшие Шалунову провести корабли. Миновали скалистые обрывы Толстого мыса и вошли в бухту. Шалунов появился на палубе.
– Ух! – вздохнул он. – Вы знаете, что такое холодный пот, Букреев? Холодный пот бывает у штурмана и у командира корабля, когда проходишь эти горячие минные поля. Тут свои нашвыряли и немцы засоряют каждую
