я колдовавшую у пульта бабушку.
– Все в пределах нормы, но вот интеллект… Ты был прав, он растет.
– Сколько?
– Сто пятьдесят девять.
– Год назад, когда меня проверяли в космопорту нура Билонски, проверка показала сто пятьдесят семь.
– Сравнил! Тут высокопрофессиональная капсула и лучшая программа, поэтому точность варьируется на десяти процентах. Тогда как та капсула торговцев, скорее всего, лечебная, там двадцать пять процентов погрешность. Хотя да, странно, что она показала довольно точный результат, но думаю, это просто случайность.
– Главное, что почти сто шестьдесят, для пилотирования сверхтяжелых кораблей нужно не меньше двухсот единиц интеллекта, – буркнул я себе под нос.
– Чего-чего? – не расслышала бабушка.
– Да это я так. Идем на установку? – храбрясь, уверенно спросил я.
– Да, уже можно.
Капсула кибердоктора была похожа на тестирующую, из которой я только что вылез, но многочисленные хирургические манипуляторы внутри ясно указывали, для чего она создана.
Подойдя к кибердоктору, бабушка активировала подъем крышки.
– Ложись, оборудование настроено точно на тебя, месяц старалась да проверяла, правильно ли.
– Хорошо, – глубоко вздохнув, я лег в капсулу и смотрел, как медленно опускается крышка, потом раздалось шипение, и я отрубился.
– Вставай, соня, – послышался довольный бабушкин голос.
Открыв глаза и повернув голову, я понял, что все получилось. Несмотря на усталый вид, бабушка улыбалась радостно, явно довольная своей работой.
На всякий случай я спросил:
– Как?
– Все штатно прошло, внучок. Просто отлично. Нейросеть встала на сто процентов. Мы тебя подержали два часа лишних и успели убедиться, что она распаковалась и ее нанороботы начали работу.
– Спасибо, бабуль! – я не смог скрыть радостной улыбки.
– Вылезай давай, – и бабушка тут же перешла на менторский тон: – В течение месяца никаких нагрузок, может быть легкая слабость и головокружение.
– Я знаю, бабуль, тоже сопровождающую инструкцию читал.
– Теперь у тебя сто девяносто девять единиц интеллекта, и будет двести четырнадцать, когда нейросеть активируется полностью. Что очень и очень неплохо. Нейросеть будет распаковываться в течение пяти недель, пока не встанет на рабочий режим. После этого извлечь ее уже будет нельзя. Да и никому не нужно.
– Хорошо, – кивнул я, одеваясь. Бабушка, оказалось, принесла мой комбез и обувь из соседнего бокса, пока было время. То, что она мне говорила, я знал и так – изучил всю сопровождающую информацию – но пусть командует, видно же, что ей это приятно. Первый и пока единственный пациент.
– Ну все, идем домой. Завтра я начну настраивать оборудование на Лидию.
– Бабуль, я тут подумал.
