нашла трут, огниво и кремень, зажгла свечу и опустилась на колени. Она будет молиться, пока не услышит тихий скрип входной двери и шаги мужа вверх по лестнице. Тогда она поблагодарит боженьку и всех святых заступников, погасит свечу и быстро-быстро юркнет в постель.
Он, конечно, поймет, что она делала. Он всегда все понимает. Но ведь поэтому она за него и молится. За это и любит. Он понимает ее, она – его. Нельзя любить того, кого не понимаешь. Можно понимать кого-то и ненавидеть, а вот не понимать и любить нельзя. Тем, кого не понимаешь, можно восхищаться, это другое. А любовь… любовь требует понимания с той же силой, с какой дети и больные требуют заботы.
Это хорошо, что наставник такой низенький. Ударить в основание черепа будет легко. Легко и наверняка. Повернуться и ответить наставник уже не успеет.
Именно так он убил двух жрецов в фаласском Храме. Первый беспечно повернулся спиной к тщедушному юнцу. Он так ничего и не понял. Осталось испуганно позвать второго. Второй в ужасе уставился на мертвое тело. Шаг за спину. Короткий взмах рукой. Еще один удар в основание черепа…
Так все и будет.
Еще несколько шагов по скрипящему снегу… тропа здесь узкая, наставник идет впереди так беспечно, словно за спиной у него и вовсе никого нет…
Еще несколько шагов по скрипящему снегу… заученный взмах, удар… то, с чем не справились две разведки, то, что показалось невозможным, свершится сегодня? Это даже странно, что все так просто…
Еще несколько шагов по скрипящему снегу…
«Ты же всемогущий… ты же чудовище… ну так останови меня… предвосхити…»
Короткий замах, и рука пошла вниз, неотвратимо вниз. За миг до удара Шарц вдруг задрал голову, уставившись на что-то в ночном небе, и нож, направленный точно в основание черепа, безвредно скользнул по широкой и твердой затылочной кости гнома. Гномья голова странно, противоестественно дернулась – кисть и пальцы, сжимавшие нож, свело жуткой болью. Эрик все-таки удержал оружие. Что толку! Противно щелкнув, лезвие сломалось у самой рукояти. Эрик уронил бесполезный обломок, с ужасом глядя в спину наставника. Вот сейчас он повернется и…
– Эрик, ты только посмотри, какие сегодня звезды! – негромко воскликнул гном, продолжая таращиться в небо.
В его голосе прозвучало такое восхищение, такая неодолимая властная сила, что Эрик, позабыв обо всем – о том, что он натворил, о том, что с ним сейчас что-то будет, и вряд ли хорошее, – посмотрел в небо. Туда, где его ждали совершенно невероятные звезды. Виденные тысячу раз, такие же, как всегда… да что там, он в Фалассе и покрупней видал! И все-таки не такие. Совсем-совсем другие, небывалые. Прекрасные как никогда… Ведь их окрашивало восхищение учителя.
– Нигде в Олбарии больше нет таких звезд! – сказал Шарц. – Только здесь. Я проверял.
– Да, наставник… – завороженно отозвался Эрик и тотчас опомнился.
Таращась эдак в небо, он представлял собой идеальную мишень для атаки. Для атаки в любую точку тела. Лучше и не придумаешь. Вот сейчас… сейчас… сейчас последует
