вас тем влажным, исполненным тоскливой любви взглядом, что отличает собак и эскулапов.
– Как вам сказать… Не нашлось. Видите ли, это целая проблема: пока дозвонишься – вечность пройдет, висишь на телефоне, ждешь, когда кто-нибудь трубку возьмет…
Палец доктора Добсона скользит вниз по экрану и замирает в центре.
– А двадцать третьего марта прошлого года вы дозвонились, но не пришли и не предупредили.
– Тайвань.
– Прошу прощения?
– Я была на Тайване. Трудно, знаете ли, предупредить, что не придешь на прием, если ты находишься в другом полушарии и у тебя нет возможности выкроить посреди ночи час на звонок. К тому же безнадежный, если только дежурная в регистратуре не снимет трубку из чистого любопытства.
Доктор нервно терзает узел галстука – мутно-песочного цвета и определенно произведенного из отходов.
– Понятно, понятно, – кивает он. Ни черта ему не понятно. – Полагаю, было бы неразумно с моей стороны выписать вам рецепт без результатов анализа, миссис Шетток. Правительство, как вам, должно быть, известно, занимает весьма активную позицию в профилактике заболеваний шейки матки.
– По-вашему, правительству выгоднее, чтобы у меня появился третий ребенок?
Доктор печально качает головой:
– Не совсем так. Правительство считает необходимым помогать женщинам избегать смертельных заболеваний, которые можно предотвратить с помощью простейшего анализа.
– А мне нужно предотвратить появление третьего ребенка – оно для меня смертельно. – Боже, не верю собственным ушам. Что ты хотела этим сказать, Кейт?
– Не надо так расстраиваться, миссис Шетток.
– Я не расстраиваюсь. (Неужели? Что ж ты так верещишь, Кейт?) Я всего лишь пытаюсь вам объяснить, что я деловая женщина, у которой уже есть двое малышей и которая хотела бы, если не возражаете, на этом пока остановиться. Очень прошу, выпишите рецепт.
Доктор что-то медленно выводит в своем журнале видавшей виды авторучкой с засохшей чернильной соплей на кончике пера, от которой под каждым словом тянется жирная черта. Затем интересуется другими симптомами.
– Симптомы?.. Но я не больна.
– Спите хорошо? Как у вас со сном?
В первый раз с шести утра, когда появилась Фэй, я нахожу в себе силы изобразить улыбку.
– Как со сном, говорите? Моему сыну одиннадцать месяцев, и у него режутся зубки. Сцена сна не из этого спектакля, вы согласны?
Доктор реагирует на шутку утомленной улыбкой, со скобками морщинок по обе стороны рта. До меня вдруг доходит, что многострадальная маска давно заменила ему лицо. А кто страдает больше, чем врачи? Кто видит столько боли?
– Как бы там ни было, миссис Шетток, я рад вас видеть в любое время, когда вы сочтете необходимым. Повторяю, в любое удобное для вас время. Я позвоню сестре и узнаю, нет ли у нее возможности принять вас прямо сейчас. Вы ведь
