на ходу, и Чиж облегчённо вздохнул.
– На дальномере! – ещё издали заорал оглушительным протодьяконским басом Борейко.
Дальномерщики припали к визирам, наводя их на чётко видневшиеся силуэты японских кораблей.
– Пять тысяч шестьсот! – выкрикнул сигнальщик дистанцию до цели.
– Прицел двести пятьдесят, целик[29] право два! – скомандовал подошедший к батарее Жуковский.
Солдаты бросились наводить орудия, длинные и тонкие дула которых медленно поворачивались вслед за движущейся эскадрой.
– Пять тысяч четыреста! – снова закричал дальномерщик.
Чиж рискнул выйти из своего каземата навстречу Жуковскому, смущённо улыбаясь.
– Вы должны были подготовить батарею к стрельбе, – сухо обратился к нему Жуковский и поднялся на бруствер дальномерной будки. Чиж последовал было за ним, но свист летящих снарядов заставил его вновь быстро спуститься вниз, под надёжное бетонное прикрытие.
Зато Борейко, расправив свои богатырские плечи, огромными шагами ходил по батарее и громко командовал:
– Наводить в переднюю мачту головного корабля! Всем одинаково. Поняли, сучьи дети? – и тут же вскакивал на площадку наводчика, сам проверяя правильность наводки.
– Куда, дура, целишь? – кричал он на испуганного солдата. – Сказано, наводи на мачту, а ты навёл на трубу. Поправь, – и, ткнув солдата кулаком в бок, Борейко бежал дальше, не обращая внимания на японские снаряды, уже рвавшиеся вблизи батареи.
– Пять тысяч двести двадцать! Пять тысяч двести! Пять тысяч сто восемьдесят! – ежесекундно выкрикивал дистанцию сигнальщик.
Жуковский в бинокль продолжал разглядывать японскую эскадру. Она шла кильватерной колонной[30] параллельно берегу, держа курс на юг. Впереди были броненосцы, а крейсера и более лёгкие суда держались в хвосте.
– Пять тысяч сто! Пять тысяч восемьдесят! Пять тысяч шестьдесят! – неслось из дальномерной будки.
– Батарея, залпом! – закричал Жуковский, высоко подняв вверх руку в знак внимания.
– Батарея, залпом! – подхватил на другом конце батареи Борейко.
Орудийная прислуга отпрянула от орудий к самому брустверу, наводчики откинулись назад на своих площадках, туго натянув шнуры запальных вытяжных трубок, готовые с силой дёрнуть за них, орудийные фейерверкеры[31] стояли рядом с орудиями, с поднятыми вверх правыми руками, обернувшись лицом к командиру.
Чиж, выглянувший было из каземата, быстро юркнул назад и торопливо зажал пальцами уши.
– Пли! – скомандовал Жуковский, опуская руку.
– Пли! – повторил Борейко.
Пять огромных огненных столбов вырвались из дул орудий, и в следующее мгновение батарея заволоклась густыми клубами синего порохового дыма, за которым скрылись и море, и берег. Запахло селитрой и серой. Орудия с грохотом откатились
Целик
Кильватерная колонна
Фейерверкер
