голосом.
Тотчас по русскому кораблю разнеслись, слившись в зловещем аккорде, резкие звуки горна и глухая барабанная дробь. Палуба заполнилась матросами, кинувшимися к пушкам, пулемётам и к минным аппаратам. Звякнули открываемые орудийные замки, загремела подача, и «Кореец» с обоих бортов ощетинился дулами орудий. Офицеры устремились на мостик в ожидании приказания от своего командира.
– Куда же нам деться, вашбродие? – испуганно спрашивали у офицеров казаки. – Кони ж наши от стрельбы со страху попрыгают в воду.
– Не до вас! Держите своих лошадей как хотите, – отмахивались от них моряки.
«Вернуться обратно в порт», – разобрал наконец сигнал Бирюлёв.
– Стоп! – скомандовал в машину Беляев. – Что же нам делать, господа? – обернулся он к взволнованным офицерам.
– Вступить в бой с японцами – чистое безумие! Через три минуты мы будем на дне и, кроме того, не успеем предупредить «Варяга», который, ничего не подозревая, стоит без паров в Чемульпо. Его могут захватить врасплох и взять в плен. Поэтому нам необходимо возвращаться, – за всех ответил Левицкий, сохранивший спокойствие при неожиданном нападении японцев.
Памятуя указания Руднева не ввязываться в бой, Беляев тотчас же согласился с этим.
– Назад, до полного, – скомандовал он в машину. – Право на борт!
Забурлив водой, «Кореец» стал поспешно отходить перед всё приближающимися японскими судами.
Расстояние до некоторых миноносцев сократилось до одного-полутора кабельтовых. На ближайшем из них в бинокль прекрасно были видны смеющиеся физиономии японцев, стоящих у орудий. На командирском мостике, широко расставив ноги, с сигаретой в зубах, стоял командир и делал неприличные жесты по направлению русских.
– Вашбродие, – обратился к Левицкому комендор одной из маленьких тридцатисемимиллиметровых револьверных пушек, – дозвольте стрелять!
– Не сметь стрелять! Японцы нас моментально потопят, – в ужасе заорал мичман Бирюлёв, оттаскивая комендора.
– Так и мы же, вашбродие, не безоружные! Пока он нас потопит, мы прихватим не один миноносец, – упирался матрос.
Развернувшись, «Кореец» полным ходом направился в Чемульпо. Японские миноносцы конвоировали его с обеих сторон.
Беляев трясся от волнения и негодования, но сдерживался, хотя офицеры и просили у него разрешения обстрелять наглого противника.
– Мы уже в нейтральных водах, поэтому нельзя открывать огня, – убеждал их Беляев.
Но тут один из матросов не вытерпел и неожиданно без команды дал-таки два выстрела из револьверного орудия по ближайшему миноносцу. Были ли попадания, никто не разглядел, но японцы тотчас отстали.
– Давно бы так! – пробурчал один из офицеров. – Нахалов всегда надо учить.
Уже с темнотой войдя на рейд, пробили отбой, но у орудий всё же оставили часть прислуги.
