Ломбард, вы виновны в гибели двадцати одного человека из некоего восточноафриканского племени, имевшей место в феврале 1932 года.
Джон Гордон Макартур, вы обвиняетесь в том, что 4 января 1917 года намеренно послали на смерть Артура Ричмонда, любовника вашей жены.
Энтони Джеймс Марстон, 14 ноября прошлого года вы убили Джона и Люси Комбз.
Томас Роджерс и Этель Роджерс, 6 мая 1929 года вы способствовали смерти Дженнифер Брейди.
Лоуренс Джон Уоргрейв, 10 июня 1930 года вы убили Эдварда Ситона.
Обвиняемые, что вы имеете сообщить в свою защиту?
II
Голос смолк.
Мгновение все потрясенно молчали, пока не раздался страшный грохот. Это Роджерс уронил поднос.
В тот же миг из другой комнаты донесся пронзительный крик и глухой удар.
Первым отреагировал Ломбард. Он подскочил к двери и распахнул ее. Сразу за нею на полу лежала миссис Роджерс.
– Марстон! – крикнул Ломбард.
Энтони поспешил на помощь. Вдвоем они подняли женщину и внесли ее в гостиную.
К ним тут же подошел доктор Армстронг. Помог уложить женщину на диван, нагнулся над нею и отрывисто произнес:
– Ничего страшного. Обморок, только и всего. Сейчас очнется.
Ломбард обернулся к Роджерсу:
– Принесите бренди.
Дворецкий, белый как мел, с трясущимися руками пробормотал: «Да, сэр» – и выскользнул из комнаты.
– Чей это был голос? – крикнула Вера. – Где он? Он звучал как… как…
Генерал Макартур фыркнул:
– Что здесь происходит? Что за шутки?
У него тоже тряслись руки. Он весь ссутулился. И постарел лет на десять.
Блор вытирал лицо носовым платком.
Только судья Уоргрейв и мисс Брент не двинулись с места. Эмили Брент сидела прямо, как обычно, и высоко держала голову. На ее щеках горели два ярких пятна. Судья Уоргрейв тоже не изменил своей привычной позы – сидел, втянув голову в плечи, как черепаха. Пальцами одной руки он почесывал ухо. Только его глаза, живые и умные, озадаченно метались по комнате в поисках разгадки.
И снова первым начал действовать Ломбард. Пока Армстронг возился с потерявшей сознание женщиной, он взял дело в свои руки.
– Голос? Похоже, он был тут, в комнате, – сказал он.
– Кто это говорил? – еще раз воскликнула Вера. – Кто? Ведь мы все молчали!
Ломбард, как и судья, внимательно осмотрел комнату. Его взгляд на миг задержался на открытом окне, но он тут же решительно тряхнул головой. Вдруг его глаза вспыхнули, и он устремился к двери у камина, которая вела в смежную комнату. Схватившись за ручку, дернул дверь на себя, вошел – и почти сразу торжествующе вскрикнул.
Все услышали:
– Ага, вот он!
Остальные двинулись за ним. Только мисс Брент не шелохнулась, продолжая прямо сидеть в кресле.
В смежной комнате
