Никогда.
– Но почему? – удивился Джованни. – Швеи там тоже нужны, а если хочешь…
– Нет! – Джульетта закричала так пронзительно, что больше Джованни возражать не решился. – Кто будет заботиться о маме?
– Но я не такая старая, – подала голос Кончетта. – Думайте о своем будущем. Все, что мне надо, – чтобы вам было хорошо.
– Разумеется, мы будем и дальше оплачивать аренду квартиры, – сказал Джованни. – Это не подлежит обсуждению. Мы будем приезжать к тебе в отпуск, а года через два вернемся насовсем. Смотри, Джульетта, у них есть детский сад… – Он ткнул пальцем в брошюру.
– Я не поеду в Германию! Там холодно!
Джульетта выскочила из-за стола так резко, что ее тарелка упала на пол, паста с соусом вывалилась на плитку.
– Что с тобой, сестра? – недоумевал Джованни. – В Милане ненамного теплее.
– А о маленьком Винченцо ты подумал? – Джульетта задыхалась от возмущения. – Он ведь такой чувствительный…
Винченцо за стенкой проснулся и закричал. Кончетта принялась успокаивать Джульетту:
– Что с тобой, детка? Я присмотрю за Винченцо, пусть остается со мной.
Разъяренная Джульетта убежала в спальню. Хлопнула дверь. Энцо, Джованни и Кончетта озадаченно переглянулись.
Спустя некоторое время Энцо пошел к жене поговорить и, вернувшись, покачал головой:
– Мы не едем в Германию. – Он пожал плечами: – Она не хочет.
В ту ночь Джованни не сомкнул глаз. Пока все спали, он курил у окна на кухне. Канал лежал окутанный густым туманом. В голове Джованни пощелкивала счетная машинка. По временам подавал голос малыш Винченцо, и Джульетта принималась его успокаивать.
Потом она вышла из спальни, прижимая к себе малыша.
– Продай ее, – она кивнула на машинку, – а деньги возьми себе.
– Ты спятила? Это же твое будущее!
Джульетта покачала головой:
– Это мое прошлое. Мое будущее – Винченцо. Продай ее и купи билет в Германию. Там твое будущее.
Джованни смутился. Сестра поставила машинку у его ног и отнесла Винченцо обратно в спальню. Сквозь неплотно прикрытую дверь Джованни слышал сицилийскую колыбельную, которую когда-то пела над ним его мать.
Винченцо быстро уснул, Джованни же продолжал стоять. В глубине души он понимал, что это к лучшему. Пусть Джульетта остается здесь, он уедет один. Джованни любил сестру больше всех на свете, но он хотел свободы. Сын, брат, дядя, шурин – в конце концов, сколько можно? Желание начать собственную жизнь гнало его в дорогу больше, чем потребность в деньгах.
Джованни закончил учебу на сборочной линии и незадолго до первого дня рождения Винченцо в июне 1956 года сжег повестку в армию и купил на блошином рынке старый чемодан. На прощанье Джульетта связала брату теплый шарф. Закутанный в подарок сестры Джованни смотрелся странно на улицах июньского Милана, но шарф не снимал. На вокзал его провожали всей семьей.
При
