сед занимает свою нишу в локациях. Сначала Казахстан упоминался в романе Андрея Дьякова «За горизонт». Потом харизматичный автор Шамиль Алтамиров, знающий местность не понаслышке, дебютировал с романом «Степной дракон», из которого любители экзотики и легенд могли почерпнуть немало для себя интересного. И вот пришел черед динамичного романа-путешествия «Кочевник», написанного Сергеем Алексеевым, не будет лишним упомянуть, что Сергей – давний приятель Шамиля. И он тоже самым близким образом знаком с обычаями, нравами, законами и природой пыльных степей. Значит, нас ожидает увлекательный, насыщенный местным колоритом рассказ о людях и об их устремлениях. А устремления эти далеко не всегда праведные. Со страниц романа так и доносятся пыль и жара, дурманящий дым, слышится запах пота и страха, который то и дело перебивается парны́м духом свежей крови…
Впрочем, нам, пока еще живущим в относительно мирное и благополучное время, трудно судить о том, что на самом деле является праведным и как нам самим следует поступать в некоторых случаях. Конфуций учил: на добро следует отвечать добром, а на зло – справедливостью. Поэт Фирдоуси пояснял, что такое справедливость: «Чтоб быть справедливым возмездье могло, лишь злом воздавать подобает за зло». Автор неслучайно взял эти слова в качестве эпиграфа – зла в романе хоть отбавляй, но далеко не все оно творится ради темных целей.
Отдельно хочется сказать пару слов о попутчице главного героя Шала – китаянке Фань. На мой взгляд, это один из самых удачных, трогательных и живых женских образов в нашей Вселенной Метро. Возможно, конечно, что долгое проживание на Востоке сказалось на моем восприятии этой героини. Или то, что моя жена – тоже китаянка. Но мне кажется, образ ее удался в первую очередь потому, что сам автор понимает – в жизни просто обязано быть что-то светлое. Пусть хрупкое и недолговечное, но – обязано.
А мы обязаны его беречь. Даже если это кажется невыполнимым.
Чтоб быть справедливым возмездье могло, лишь злом воздавать подобает за зло.
Пролог
Июнь 2033 года
г. Тараз
Шымкентский Каганат
Обстановка притона бесила. Клубы дыма из длинной опиумной трубки смешивались с гарью чадящих бараньим жиром светильников в полумраке подвала и вызывали отвращение. Судя по редким конвульсиям и сдавленным вскрикам, тело на полу у стены было далеко от блаженства, пребывая в плену кошмарных видений. Гул голосов в верхнем зале, прерываемый взрывами смеха анашистов, и заунывная мелодия в исполнении сидевшего в углу наркомана разговаривать не мешали. Мешал только дым. От него свербело в носу, слезились глаза и хотелось быстрее выйти на улицу и полной грудью вдохнуть чистого воздуха. Но собеседник никуда не спешил – временами его накрывала внезапная сонливость, и он начинал клевать носом, забывая обо всем, и давно бы растянулся на тонкой кошме, только разреши.
Чайхана на южной окраине города жила своей жизнью. Ленивой, размеренной жизнью любителей чая и дурманящих средств, не терпящей спешки, где все заботы можно было оставить за порогом и отдать сознание во власть наслаждения. Неважно какого. Пара затяжек или легкое, окрыляющее удовольствие от обжигающего чая, заваренного с толчеными корочками мака – кукнаром способного одним только запахом всколыхнуть целый пласт воспоминаний двадцатилетней давности, как бы тщательно их ни старались хоронить где-то на задворках памяти. Либо же тяжелое опиумное отупение, погружающее разум в запредельные дали, которые порождал одурманенный мозг. Все зависело от того, с каким душевным грузом переступить порог чайханы «Нават» и для чего. Просто поговорить, узнать свежие новости Каганата от челноков и караванщиков, или все же отрешиться от реальности тягот бытия в изменившемся ненадолго мире.
Слуга-китаец, искусно лавируя между застывшими в разных позах заторможенными курильщиками, принес пиалу и покрытый копотью медный чайник с высоким узким горлом. Поставил поднос прямо на пол, почтительно поклонился и застыл в ожидании платы. Получив патрон «пятерки», с несвойственной для этого места стремительностью удалился, словно его тут и не было, и только чайник напоминал о недавнем присутствии слуги.
– Эй, Кайым! Не спать! – одернули наркомана, снова пытающегося принять горизонтальное положение.
– А? – Мутные глаза уставились на силуэт сидящего перед ним человека. – Ты кто? Сагынтай?
– Сагынтай, ага.
– А-а-а… Саги, – заулыбался Кайым, медленно растягивая слова. – Пришел…
Сагынтай плеснул в пиалу горячего чаю на глоток и втянул ноздрями запах. Нормально, как и заказывал, без всяких наркоманских примесей. Божественно.
– Будешь? – Ему протянули трубку.
– Нет. Не хочу.
– Зря… – Одурманенные
