гребёнке, накатанной танком,по просёлку, где в пояс полынь
по шоссе, где чернеют заплатки,
прячут оспины этой войны.
Тень дубрав и берёзок курсивы,
ширь полей и пригорков венец.
Открываю я снова Россию,
как влюблённый и жадный юнец
Зачерпну я Россию горстями —
синь небес, духовитость земли,
от церквей до дворцов с крепостями,
величавость обеих столиц.
От Камчатки до Калининграда,
от ледовых широт до пустынь
всё в России мне свет и отрада —
я – её заблудившийся сын.
И жил как жил,
бездумно смел,
последних жил
беречь не смел.
Не гнул хребет,
не кланялся
на зло судьбе-охальнице.
И в радости,
и в горести,
умел нести
добро в горсти.
Мог дать на хлеб,
а мог дать в глаз.
Жил на земле
не напоказ.
Умел врагам
смотреть в лицо,
жаль, не долга
тропа бойцов
И в горле ком,
и в небо залп.
Земной поклон
на образа…
Деду
Войдя в пике в подбитом «Яке»,
ты пел отчаянно «Катюшу»,
в последней, яростной атаке
до пепла выжигая душу.
Идя ко дну во чреве «Щуки»,
до срока расстреляв торпеды,
знал – неродившеся внуки
не предадут твоей Победы.
По полю мча в горящем танке
вслепую, в лоб немецким ДОТам,
ты знал – на этом полустанке
простой рутинною работой
всего советского народа
хребет фашизму будет сломан.
А может, где-нибудь у брода
или в смоленских буреломах…
Плечом к плечу, один из многих,
встал за свободу и Отчизну
и жизнь, сложившуюся в подвиг,
считал обычной скучной жизнью.
Но память выцветшим конвертом
расставит все как надо точки —
и через годы в строй бессмертный
войдёт твой путь отдельной строчкой.
Наши плечи так хрупки —
не атланты, не боги.
Выпадает минутка
отдохнуть по дороге.
Наши нервы так хлипки —
Не стальные канаты.
Что кому-то улыбки,
то кому-то – утраты.
Наше долготерпенье
Не из огнеупора.
Из щебёнки, кореньев
и подножного сора.
Мы – простые невежды,
верим в бредни и сплетни.
Только знаем – надежда
умирает последней.
Светлана Сеничкина
(Луганск)
Пятую чашку чая
Налью, хоть уже изжога.
Новости б лучше не знать,
Да снова полезу в соцсеть.
Если
