реку, бросилась вперед цепь стрелков, интервал между солдатами был не более 10 шагов.
Наша артиллерия открыла огонь, но поразила только одного человека. И вот за ней уже следует вторая цепь, наступающая все ближе и ближе. В двух сотнях ярдов позади возникла третья цепь, потом четвертая. Наша артиллерия стреляла как сумасшедшая: все напрасно, пятая цепь, шестая цепь; все хорошо держали дистанцию и интервал между солдатами. Изумленные, мы невольно испытывали уважение к ним».
Британский I корпус попал на самый слабый участок германской обороны. Генерал Дуглас Хейг выталкивал свои бригады клиньями в направлении гряды Шмэн-де-Дам, и они пересекали ее друг за другом; II корпус хорошо держался слева, а 5-я французская армия – справа. Надежды на успешное продвижение никогда не были столь сильными. В 1.00 пополудни первая британская дивизия была готова к новому наступлению. Но германцы прибывали. Генерал фон Цвель привел на поле боя свой резервный VII корпус, заставив его пройти форсированным маршем 40 миль за двадцать четыре часа. Почти четвертая часть его пехоты упала по пути, но остальные дошли. В 11.00 они были на гребне Шмэн-де-Дам, где лицом к лицу столкнулись с корпусом Хейга. Генерал фон Бюлов, обеспокоенный как никогда, приказал фон Цвелю продолжать движение на восток для укрепления правого фланга 2-й армии. Но на помощь Германии пришла усталость VII резервного корпуса: фон Цвель игнорировал приказ и остался там, где был; так британское наступление было остановлено.
Это был поворотный момент, 14 сентября корпус Хейга попытался продолжить движение на гребень основной гряды близ Серии (там на большом общем кладбище лежат более 12 тысяч французов и немцев). Хейг еще не знал, что перед его войсками новая германская 7-я армия, занявшая позицию между 2-й и 1-й. Британцы достигли вершины гряды, где были атакованы и втянуты в борьбу с применением всех сил и ресурсов. Здесь на Эне, среди леса, вершин и маленьких деревень с каменными домами, обе стороны буквально вцепились зубами в свои позиции, возникло новое явление – траншейная война. Это был первый признак длительности мировой войны. 1 октября, когда сражение длилось уже более двух недель с растущими потерями и без заметных успехов с обеих сторон, Хейг отметил: «Перед этим корпусом и на много миль в обе стороны дела зашли в тупик, никакого решения не существует». Он был прав. Как союзники, так и германское командование должны были менять стратегию, но никто не спешил это делать. Начался «бег к морю». Так закончился сентябрь. На востоке фортуна улыбалась неопределенно. Восточная Пруссия была очищена от русских войск, но армия Ренненкампфа избежала немецких когтей. Австрийцы потеряли Лемберг, Перемышль был осажден, южные русские армии угрожали Силезии. Со всей очевидностью готовилась новая австро-германская кампания. Но на западе планы Германии рухнули. Никакое железное сопротивление на Эне, никакая степень ярости и энергии при Нанси или Вердене не могли это изменить. Победа союзников могла стать мрачным ожиданием под холодным
