нос?
– Как это? – решил подыграть сержант.
– А вот так это, – сварливым тоном ответил Хит. – Меня похитили и хотели убить. Мне удалось сбежать, а потом меня поймал тот бородатый придурок с ружьем.
– Как его звали?
– Кого?
– Того, кто вас похитил.
– Назвался Гэбриэлом. – Хит облизнул пересохшие, потрескавшиеся губы.
В мозгу у Чендлера тут же завихрилась туча вопросов, но вмешалась Таня – она не расслаблялась ни на секунду:
– Можете его описать?
– Довольно высокий… Повыше меня. Пожалуй, с вас. – Он указал на Чендлера. – Но подтянутее. Выговор… да, выговор как у местного.
Нет, нет, подумал Чендлер. Гэбриэл однозначно из Перта, впрочем, не исключено, что для выходца с восточной части материка все жители западного побережья говорят одинаково. Он тут же себя одернул. На стереотипы полагаются только ленивые полицейские.
– Это все? – спросил Чендлер.
Так себе описание, ничем не указывает на Гэбриэла Джонсона.
– А чего еще? Вашего роста, загорелый, заросший… лицо только, не знаю, чересчур молодое. Не вяжется с бородой, как будто ее наклеили. И голос – вкрадчивый такой, обволакивающий.
А вот это в точку, почти идеальное описание Гэбриэла. Вот только не верится, что все это можно было уловить беглым взглядом – особенно в состоянии паники. Скорее результат пристального изучения.
Чендлер оглянулся на остальных. Таня, видимо, испытывала похожее потрясение. Лука ожидал приказов. А Ник, сидевший за стойкой регистратуры, жадно наблюдал за происходящим.
– Вот поэтому мне и нужна была машина, – продолжал Хит, заполняя тишину. – Чтобы спасти свою шкуру. Поверьте мне, умоляю!
Мольба была адресована Чендлеру, но тот не ответил. Голова отказывалась соображать.
– Сержант? – Лука тоже требовал ответа.
Ему нравилось, когда другие попадали в затруднительное положение – особенно начальник.
– Отведите его в камеру.
Что угодно, лишь бы потянуть время, пока не удастся привести мысли в порядок. Других идей не приходило.
Лука кивнул, и они с Таней подхватили подозреваемого под руки и поволокли в коридор. Тот стал вырываться.
– В какую камеру?! Я ни в чем не виноват! – кричал он. – Вы не имеете права!
– Имею, – ответил Чендлер. – Вы находитесь под подозрением.
– В чем?!
– Для начала – в угоне.
– Так он же хотел убить меня!
– Тогда в камере вам тем более будет безопаснее.
Хита увели, но он еще долго ругался на несправедливость.
8
Чендлер сидел на месте Тани и пытался привести мысли в порядок. Итак, есть два человека, каждый утверждает, что подвергся нападению другого. Один сидит в камере, второй – на свободе. Кто из них говорит правду? Кому больше верить? Тому, кто пришел сам, или тому, кого привели под дулом ружья?
