везде. И любовь видишь везде – в любимых глазах, в жестах, в улыбке, в словах, в каждом движении. Нет ничего, кроме любви…
Я не люблю Артема, никогда не полюблю, ни его, ни кого-то другого. Невозможно ведь любить двоих. Ведь так?
Артем мне нравится, с ним было хорошо, я благодарна ему. Не знаю, какой у него может быть интерес ко мне, но больно он точно не сделает, не разобьет сердце и вряд ли разочарует. Жаль, что такие парни не умеют дружить…
– Ты там застряла? Мне тоже надо!
Ванная у Мани хоть и большая, но совмещенная с туалетом.
– Все, выхожу, – еще раз ополоснула лицо и поспешила к двери. Машка внимательно меня оглядела.
– Как спала? Что-то ты бледная…
– Маш, я всегда бледная. Это же я. Спала нормально. Пойду завтрак приготовлю. Омлет, йогурт, бутерброды… Ты что будешь?
– Омлет и кофе. Молока много не лей, – и уже из ванной: – Варь, ты не рассказала вчера про Леднева.
– А что про него рассказывать?
– Не зли его. Он ведь явно не допустит, чтобы ты была в его тусовке вместе с Вороновым.
– А я знаю. Когда ты пропала, я тогда у него в «Лилии» спрашивала про тебя. Так Айс велел мне больше не ошиваться рядом.
– Вот и не подходи к нему, – Машка успела выйти из ванной и уже стояла рядом. – Он в порошок сотрет тебя, меня, любого в этом универе… особо не напрягаясь. Такую жизнь веселую устроит, что бег от охраны на морозе покажется легкой…
– Почему ты его боишься? Он тебе что-то сделал? – Я сомневалась, что подруга ответит.
– Сделал… не мне… Но я не обольщаюсь. И до меня дойдет…
Машка мрачно уставилась в точку на окне, не замечая чашку с горячим кофе в руке.
– Так может в полицию пойти? – сказала и тут же поняла, какую глупость ляпнула. Вон, когда Полянского искали, по одному щелчку Леднева съехались…
– Молчи лучше и не лезь. Я сама решу с ним…
Ну да, конечно. Решишь.
– Может, все-таки расскажешь? Я могла бы…
– Ты Воронова отшей деликатно и заведи себя парня-ботаника!
– Не думаю, что он ко мне еще подойдет…
На улице сегодня заморозки. Лед хрустит под ногами, скользко. Хорошо хоть идти недолго. Шли молча и к больной для Машки теме больше не возвращались. Но мне очень хотелось выяснить, что тут, к черту, происходит… Я знала про всех ее парней, график ее «красных дней», как она изводила своего отца, как дважды сбегала из дома, но ее возвращали. Я была в курсе ее тактических планов по скорому замужеству… но Айс?.
– Ну как, Барсукова, все прошло, а? Тебя, наконец, осчастливили?!
Молчу и иду дальше. При Епифанцевой девчонки меня редко доставали, а тут, как назло, одна: Маню задержали после пары социологии. Ей, похоже, придется переписывать последний реферат. Ведь не глупая же, так зачем было «сдирать» из интернета?
– Варюха, как жизнь? Жду тебя в пятницу в «Пятнице»!
Да
