пение.
– Мать… драть… быстрее! – стали доносится сквозь писк слова проводника.
Ура, не все потеряно! Значит, смогу еще услышать последний альбом «Manowar»!
Я ткнул Леву в бок, махнул ему – пора двигать. Тот подскочил и бросился в кусты. Я последовал его примеру.
– Чего там разлеглись, как коты на солнце? – первым делом отчитал нас проводник.
– Мы оглохли.
– Оглохли они! Знаю, что оглохли – вас же аномалия обработала как следует. Крикун называется. Вот около моста в последнее время обитает, будто мест ей мало других, – проводник нахмурился, глядя, как вдали разгулялась аномалия, подхватив невидимыми щупальцами огромный валун и дробя его ультразвуком. – Я же показывал – уши закрывайте.
– Долго еще идти? – устало спросил Лева.
– Держись, сопляк! Еще чуть-чуть осталось.
Что в его понимании это самое «чуть-чуть»? Я успел несколько раз помянуть недобрым словом всю родословную до седьмого колена проводника, который вел нас неизведанными тропами к своему убежищу. А еще водителя, который привез нас сюда, и даже того азиата, что сшил кроссовки, натирающие мне стопу. Под конец я уже начал ругаться вслух, не боясь быть услышанным, как вдруг проводник сказал заветные слова:
– Все. Пришли.
9
Предупреждала меня мама – не разговаривать с незнакомыми людьми. Вот почему я ее не слушал? Сейчас бы этот совет был весьма кстати. Возможно, последовав ему, я бы не оказался возле… этого.
– Что за хреновина такая? – спросил я, рассматривая стоящий перед собой то ли гараж для звездолета, то ли огромную мясорубку.
– Укрытие, про которое я вам говорил, – ответил проводник. – Пересидим тут.
– Я туда не полезу! – запротестовал Лева, указывая на огромное отверстие, из которого доносилось ровное низкое гудение. – Это какое-то пыточное устройство, точно тебе говорю! Мы только полезем туда, а он рубильник включит – и нас в пыль размолотит!
– Размолотит, – внезапно согласился проводник. – Если ты в венткамеру полезешь, то точно размолотит – ничего не останется. Вход – здесь.
Проводник подошел к боковой стенке, нажал на только ему видимые кнопки – и стенка отъехала в сторону.
– Прошу!
Мы осторожно вошли в темное помещение. Внутри было прохладно и пахло пылью, словно в библиотеке.
Наш новый знакомый скрылся в закутке и долго гремел бутылками, потом вышел, держа в руках фляжку.
– Нате, хлебните. Вам не повредит.
– Что это? – спросил Лева, первым схватив фляжку. И, не дожидаясь ответа, сделал добрый глоток, но сразу же закашлялся.
– Спирт.
Лева раскраснелся, сморщился, но ничего не сказал, хотя на лице была заметна матерная тирада.
Я взял фляжку у друга и отхлебнул. Обжигающий огонь прокалил внутренности, мягко ударил по мозгам.
