Петровна посерьезнела.
– Мне идти?– спросил Арцыбашев.
– Ты же помнишь вчерашний уговор?
– Помню,– доктор немного помрачнел. Он привел себя в порядок – застегнул рубашку, надел жилетку и пиджак. Женщина помогла ему завязать галстук, а потом бросилась ему на грудь:
– Прости меня, сынок… Ты был прав… Прокофий этот, будь он трижды проклят!..
– Что? Нахамил?! Угрожал?! Мама,– Арцыбашев схватил ее за плечи, отдирая от себя.– Что он сказал?!
– Да пьяный он был в усмерть! Наговорил много… про меня – мол, ведьма старая… про Нику… даже вспоминать не хочу!– плачуще сказала женщина.
– А ты вспомни,– процедил сквозь зубы доктор.– Что он сказал про мою дочь?
Софья Петровна, качая головой от ужаса, громко зашептала:
– Связалась Анна с чертом… чертовку родила… Пальцем в Нику тычет и орет: «Вижу рога прорезаются, хвост из-под юбки торчит!» Ника заплакала, а он хохотать стал… его оттуда насилу утащили…
«Совсем рехнулся,– понял Арцыбашев.– Теперь на свободе недолго пробудет. Я-то уж ему организую пансион в желтом доме».
– Успокойся, мама,– он ласково обнял ее и поцеловал в горячий затылок.– Я пойду к Нике, а ты приведи себя в порядок.
– Хорошо, сынок…
Арцыбашев вошел в детскую. Ночник выключен, шторы убраны. Девочка, в пестрой пижаме, лежала на кровати спиной к нему, рисуя пальчиком на стене что-то невидимое.
– Ника,– доктор подошел к ней.– Почти девять. Пора вставать, собираться. Мы тебе завтрак приготовили.
– Я не голодна…– тихо ответила девочка.
Арцыбашев присел возле нее.
– Ника, какая же ты упрямая…– ласково, с дрожью в голосе произнес он.
– Почему ты не сказал, что мама умерла?
– Не хотел тебя расстраивать.
– Там, на кладбище…– Ника всхлипнула.– На кладбище дедушка…
– Да какой он тебе дедушка, милая моя?– Арцыбашев перевернул дочь. Она одним рывком бросилась ему на грудь.
– Я не чертовка…– плача, заговорила она,-… нет у меня ни рогов, ни хвоста…
– Как и у меня,– Арцыбашев с удивлением понял, что в его голосе застрял горький комок.
– Он сказал – ты маму удавил… Ты ее…
Арцыбашев, медленно качая дочь, украдкой вытирал слезы со своих глаз.
– Не думай о нем, как о дедушке. Раз уж ты коснулась темы смерти… Посмотри на это так – старик лишился жены и дочери. Ему нужно, чтобы кто-то рядом оказался виноват, оказался злым.
– Ты не злой,– возразила Ника.
– Надеюсь, что нет. Время злое. Оно всегда и ко всем злое.
– Я люблю тебя…– девочка уткнулась ему в грудь, шумно задышала.– Я так люблю тебя, папа…
– И я тебя, милая моя…– жмурясь от слез, прошептал Арцыбашев.– Мое любимое, милое солнышко…
– Я не хочу к бабушке. Хочу с тобой остаться…
– Я бы тоже хотел, но…– Арцыбашев
