Уже вздохну.
Кристо ставит кружку на стол и принимается сосредоточенно глядеть в пиво, чуть надув губы.
Мне это не нравится. Очень не нравится. Я знаю этот вид на макушку и это выражение лица – по Праге и Ковно.
Наконец, он собирается с духом.
– Лиляна, Люция когда-нибудь говорила тебе…
– Мы с ней родственницы?! – ложечка словно сама по себе выскакивает из моей руки и звякает об пол. Полтора года назад я обнаружила у себя такое количество родственников в разных частях Империи и соседней Польской Республики, что они мне теперь будут мерещиться в каждом курсанте и каждой цветочнице, мелькнувшей за окном служебного автомобиля.
– Нет, при чём тут… Лиляна, ну, дай рассказать нормально! Не перебивай, пожалуйста, – Кристо поднимает на меня глаза.
– Извини. Конечно.
– Ага. Так вот, ты знала, что у Люции есть дочь?
– Нет. В хатке у неё детей никаких не было, и сама она мне не рассказывала ничего.
– Ну так вот, у неё осталась дочь. Девочка с семи лет жила у родственников в Суботице, к Люции приезжала на каникулы.
– И что?
– То, что она – также «волчица», и сейчас ей четырнадцать лет. И император желает, чтобы мы взяли её на выучку.
У меня голова идёт кругом от таких новостей.
– Почему мы? Нет, это невозможно. Это слишком большая ответственность. Девочка наверняка не прошла через смерть…
– Ещё нет.
– … и потом, мы убили её мать, только представь, как она нас ненавидит. Я молчу о том, что мы оба целый день на службе, и нам едва за двадцать, мы ещё слишком молоды, чтобы влиять на подростка! Ну, и вообще, к чему ей выучка? Сейчас никто не охотится, чему мы будем её учить?
– Сейчас одно, завтра другое, никто не может знать точно. А «волчонок» должен быть натаскан, это обычай.
– Ну, хорошо. Пусть её натаскивают. Но у неё же наверняка есть какие-то родственники-«волки», почему не передать девчонку им?
– Собственно… потому, что я и есть её родственник-«волк».
– Ты?
– Она дочь сына сестры матери моей матери.
Я провожу короткие вычисления в уме:
– Твоя троюродная сестра?
– Да.
Чудесно. Когда родственники не всплывают у меня, они появляются и множатся у моего мужа.
– О… но… всё равно. Пусть тогда отдадут её не родственникам. Я не думаю, что…
– Я уже дал согласие.
Конечно, Кристо произносит это, снова уставившись в кружку. Лицо у него при этом непреклонней некуда. Очевидно, у меня два варианта действий – сдаться после бессмысленного и бесплодного спора или сразу.
– Ну… ясно. Ладно. Хорошо. И… как её зовут?
– Ринка. Катарина Рац.
– Её отец не родственник Аладару Рацу?
– Дальний.
