style="font-size:15px;"> Вспыхнул синий клинок, хотя она и не помнила, как нажала на кнопку активации. Меч описал дугу, и груда металла без ног опрокинулась на землю. Дроид сначала завалился на один бок, как дерево, а потом упал прямиком на свою конечность с оружием и содрогнулся, когда заряд его собственной винтовки разорвал его на части. Раскаленные осколки опалили плащ и кожу, но Этейн ничего не почувствовала.
Она встала на ноги, держа световой меч обеими руками, и посмотрела на следующего дроида. Этейн видела, как двое из ее отделения ведут огонь лежа, а Лязгун, приподнявшись на одно колено, швырнул гранату в приближающуюся шеренгу из десятка БСД.
А дроиды все продолжали наступать. Как и клоны-солдаты. Как и она сама.
«Все мы одинаковы. Никто не думает, все просто реагируют».
Этейн отразила залп красного огня, без раздумий вращая световым мечом. Каждое «вж-ж-ж!» от столкновения энергии было одновременно первым и последним: Этейн работала и работала, блокируя выстрел за выстрелом, которые как будто лились бесконечно. И вдруг она столкнулась со следующим дроидом. Девушка взмахнула клинком, ее осыпало кусками кабеля и обломками металла. Тут рука в белой перчатке схватила Этейн за плечо и с силой потянула в сторону.
– Хватит, генерал, «сундук» готов взлетать. – Лязгуну пришлось фактически оттащить ее от груды уничтоженных дроидов и затолкать внутрь штурмового транспорта. – Мы сделали все возможное, отсек заполнен. Вперед! Бегите!
Схватив ударное ружье, Этейн побежала обратно тем же путем, ничего не видя от застилавшего глаза адреналина. Но перед тем как забраться в транспорт, она замерла, одной ногой ступив на край, и оглянулась назад, чтобы подсчитать тех, кто за ней следовал. Один… два… три… четыре солдата и Лязгун. Все на месте. Этейн запрыгнула внутрь в тот же момент, когда ее схватила за запястье и потянула рука в бронированной перчатке. Девушка не знала, кто этот солдат. Но теперь он был одним из ее бойцов.
Штурмовой транспорт взмыл вертикально с такой скоростью, что желудок, казалось, ушел в пятки.
Леса и плодородная дельта постепенно уменьшались, а потом и вовсе потемнели. Люки закрылись, и Этейн оказалась в тесном пространстве, окруженная горелой грязной броней. Всюду стоял запах крови и паленой плоти. Первобытные защитные механизмы сдались, и она задрожала.
Лязгун снял шлем, их взгляды встретились. Столь странный момент, словно бы они оба смотрели в зеркало: Этейн знала, что на ее лице написан тот же шок, глаза распахнуты и не мигают. Инстинктивно они взяли друг друга за предплечья и слегка пожали. Лязгун тоже дрожал.
Затем они одновременно разжали руки и отвернулись друг от друга.
«Да, – подумала Этейн. – Все мы одинаковые».
Когда она абстрагировалась от гула корабля, который мчался к «Бесстрашному» на скорости шестьсот шестьдесят километров в час, стало необычайно тихо.
Нет, один IM-6 не мог
