всевозможные рекреационные услуги, в том числе химические стимуляторы и еще более сомнительные развлечения, разведчик едва сдержался, чтобы не сплюнуть.
– Полагаю, без этого можно обойтись, – буркнул он. – Может, сразу перейдем к делу?
Тассаа Бариш улыбнулась. Удивительно, но ее огромная пасть распахнулась еще шире.
Протокольный дроид с остроконечной головой заверил Улу, что Тассаа Бариш прекрасно его понимает.
Матриарх подала знак одному из слуг – тви’леку с похотливой физиономией, который с этого момента и взял на себя переговоры. Тви’лек пообещал, что вскоре они увидят наследие «Цинзии». Покидая следом за ним тронный зал, Ула заметил неряшливого человека, с отсутствующим выражением подпиравшего дальнюю стену, а рядом с ним – потрепанного оранжевого дроида. Апатия незнакомца явно была напускной, и именно это бросилось в глаза разведчику.
– Кто этот тип? – спросил он у провожатого.
– Какой тип? – Йима даже не обернулся.
Ула описал человека словами: оставлять эту тему он не собирался. Хороший информатор должен проверять все необычное и подмечать любые детали.
– Седоватые волосы, выступающий нос, карие глаза… и при нем старый дроид.
– А, это так, – отмахнулся тви’лек. – Пилот, чей корабль сейчас стоит здесь. Он оказал услугу моей госпоже и поэтому может свободно передвигаться по дворцу.
– Как его зовут?
– Джет Квазар, господин посол. Вряд ли это имя вам знакомо.
Тви’лек не ошибся. Оно даже звучало как какой-то псевдоним. Но Ула был не настолько прост, чтобы верить Йиме на слово. Хатты и их слуги – прирожденные лжецы. Как и он сам.
На всякий случай он это имя запомнил.
Йима произвел несколько абсурдно сложных манипуляций, предусмотренных процедурами безопасности, и лишь после этого посол смог увидеть то, что стало причиной всей суматохи. Навикомпьютер и потрепанный кусок космического мусора – в общем, полная ерунда, подумал Ула. Впрочем, это было даже неплохо. Если весь спектакль раздут на пустом месте, скоро он закончится. Тем не менее разведчик внимательно слушал и задавал вопросы, которые от него ожидали.
– Никто не выжил, говорите? – спросил он, когда запись переговоров с «Цинзией» закончилась. – Как я могу быть уверен, что ваш «партнер» не убил всех и не сочинил эту историю, чтобы замести следы?
– Судьба пассажиров нас не интересует, – отвечал Йима. – Мы не стали бы лгать, чтобы пощадить ваши чувства.
В это Ула был готов поверить, и его снова накрыло отвращение от одной мысли, что он находится при дворе хатта. Корыстное поведение Тассаа Бариш только укрепило его презрение ко всей этой расе и убеждение в том, что однажды этих слизняков настигнет кара. Хатты балансировали на очень тонкой грани. Чем более ценные вещи выставлялись на торги, тем большую цену они могли требовать… Но что, если когда-нибудь один из участников просто придет
