распознавать подобные вещи, – слегка улыбнулся Таркин. – Это касается всех вас. Ложь – далеко не самое страшное, что может иметься в запасе у наших неизвестных противников.
3. Глухое дело
ТАРКИН РАСХАЖИВАЛ вдоль высокой бронированной переборки ремонтного ангара Сторожевой базы. Буря миновала, и база вернулась к обычной деятельности, но многие солдаты и техники до сих пор обсуждали атаку, которой подверглась Сторожевая. Для самых молодых из них – призывников или добровольцев – это стало первыми боевыми действиями, которые они вообще видели.
По другую сторону встроенных в переборку массивных панелей из транспаристали несколько специалистов в комбинезонах высшей степени защиты изучали оставшиеся после сражения обломки и тестировали трех дроидов-истребителей, подвешенных на высоких кранах. В другом месте ангара погрузчики и другие дроиды разбирали груды обломков. В воздухе стоял запах смазки и обожженного металла, а от создаваемого работающими дроидами шума закладывало уши. Как и предупреждал Таркин, многие «стервятники» превратились в бомбы, лишившись связи с центральным управляющим компьютером корабля. И все же команде капитана Берка удалось захватить дроида, механизм самоуничтожения которого оказался поврежден во время боя.
Подвешенный с раскрытыми крыльями, под которыми крепились лазерные пушки, «стервятник» длиной в три с половиной метра напоминал не столько давшего ему название падальщика, сколько металлическое четвероногое с длинными конечностями и лошадиной головой. Со вскрытой центральной гондолой и обнаженным компьютерным мозгом, из которого торчала различная аппаратура, дроид подвергался скорее пыткам, нежели аутопсии. Два других висящих пленника – истребители с тремя плоскостями, созданные по образу спроектировавшей их расы, – были точно так же вскрыты и утыканы зондами.
Потеряв счет тому, сколько раз он прошагал туда и обратно, Таркин стоял напротив «стервятника», когда в переборке открылся шлюз и появился техник, на ходу снимая шлем и утирая пот с лица и лысины.
Таркин тотчас же развернулся к нему:
– Что удалось узнать?
– Не так много, как мы надеялись, сэр. Анализ данных, полученных индикатором «свой-чужой» командного центра, подтверждает, что корабль – уменьшенная версия сепаратистского крейсера-носителя типа «Провидение», модифицированного с помощью модулей, снятых с фрегатов и эсминцев КНС. Корабли подобного рода прославились во время войны тем, что глушили связь и уничтожали ретрансляторы Голосети. Части башни с массивом датчиков, которые сепаратисты обычно устанавливали на корме, а не спереди, похоже, взяты с крейсера «Голос Разума», участвовавшего в боях у Квелла, Рилота и в нескольких других спорных системах.
– Каким образом мы могли его пропустить? – нахмурился Таркин. – Мы ведь захватили все корабли сепаратистов.
– Никто ничего не пропустил, сэр. По имеющимся данным, «Голос Разума» был отправлен для разборки на верфи Билбринджи четыре года назад.
– Иными словами, – поразмыслив, проговорил
