во снах летаешь да матюгаешься! Делов-то наворотила – не позавидуешь! В наше время такого безобразия не было!
– Какие дела? О чем, бабуль, говоришь? – Римма напряглась.
– Ты человека калекой сделала! Шел себе дяденька красивый, в шляпе, не мешал никому. Вдруг, бац, на него голая баба с балкона прыгнула! От счастья у него позвоночник в штаны высыпался!
Римма прикрыла глаза рукой. Мало своих проблем, так еще за мужика отвечать придется.
– Посадят, чтоб на мужиков не прыгала! Ишь ты, воздушная гимнастка! Не вздумай сбежать, мы за тобой следим! – предупредила старуха, грозя желтым пальцем.
– Куда ж я убегу со сломанной ногой? – вздохнула Римма.
Римму навестил следователь, долговязый лейтенант с неуловимым взглядом. Он небрежно бросил папку на стул и стал украдкой заглядывать Римме под задранную ногу, полагая, что там скрыты все ответы на интересующие его вопросы.
– Мужик-то ваш в соседней палате лежит. Говорит, сам виноват. Дескать, поймать хотел, но не рассчитал траекторию падения. Претензий не имеет и домогается встречи. Он так-то цел, успел среагировать. Отделался переломом ключицы, да ногу подвернул. Что ему передать? Можно свидание устроить?
– Конечно, пусть приходит! Только я в таком виде… – Римма поперхнулась куском нежданно выпавшего счастья и покраснела.
Бабка с досадой ловила каждое слово – трагедии не вышло.
– Ничего, он тоже не Иван-царевич. Тот еще Квазимодо!
Вскоре место следователя занял погребенный заживо гражданин. Он сверкал залысинами и обнадеживающе улыбался. Дядька поздоровался и положил на тумбочку сверток. Старуха померкла.
– Гостинцы? – Риммины глаза заискрились.
– Да так! – стушевался он. – Это то, что вы пытались снять. Их воздушным потоком сдуло.
«Быть может, этот невзрачный самородок послан мне самой судьбой?» – Римма протянула руку и представилась.
– Леша Грунин! – ответил хромой гость.
II
Мусорное ведро озону не добавляло. Римма и Леша страдали с похмелья и угрюмо смотрели в окно. Деньги в семье не водились, надежды опохмелиться таяли быстрее апрельского снега. Гнетущую обстановку разрядил дверной звонок. Интуиция подсказала Леше, что в дом пришла нечаянная радость. В прихожую ввалилась розовощекая от мороза и беременная не известно от кого Риммина подруга. Облобызавшись с хозяевами, она вытащила из сумки бутыль самогона.
– Давайте, помянем брательника моего.
Душа Грунина ликовала! Но Леша, как цивилизованный человек, выдавил слезу. Была ли то слеза скорби или радости, осталось тайной. После третьей рюмки жизнь выглядела не так безобразно, как на трезвую голову. Будущая мать закурила. Стряхивая пепел в тарелку, она объяснила цель визита:
