перед ней на корточки, но все равно не получилось у него, высоченного, заглянуть ей в лицо снизу вверх.
– Это так неожиданно, – промямлила Ирина.
Кирилл улыбнулся:
– Да? А мне кажется, самое время. Только я хотел сначала сгонять в эту командировку, чтобы подрубить деньжат.
– Зачем? Меня тошнит от пышных свадеб, Кирилл.
– Согласен. Но я думал про жилье.
Он выпрямился, стукнувшись спиной об угол раковины.
– Правильно говоришь, узковата в плечах!
Кирилл сказал, что не решался делать предложение, потому что идти примаком к жене ему неловко, а переселять их с ребенком в свою коммуналку – тоже не вариант. Кое-какие деньги у него отложены с тех пор, как он был фронтменом рок-группы «Мутабор». Попав под суд, он обнаружил, что товарищи его – люди ненадежные, чтобы не сказать подлые, и закончил карьеру рокера, но как кузнец ручной ковки зарабатывал очень хорошо, так что мог откладывать с каждой зарплаты. Процесс первичного накопления капитала шел не так быстро, как ему хотелось бы, но тут очень кстати подвернулся заказ на этот дворец культуры.
– С такой суммой мы сразу получим простор для маневра, – азартно восклицал Кирилл, – если продадим гараж, то сможем просто одну из моих бабусек отселить в отдельную квартиру, и у нас будут две комнаты в коммуналке с единственной и очень милой соседкой. Или, если хочешь, обменяем твою квартиру и мою комнату на трешку. В общем, вариантов будет море.
Ирина поежилась. Кирилл говорил все правильно, но этот прагматизм почему-то насторожил ее.
– В такой торжественный момент я хотела бы услышать, как ты меня любишь, а не маклерские схемы.
– Прости, пожалуйста!
– И подумай хорошенько, действительно ли ты хочешь жениться на разведенке с ребенком, которая к тому же еще на четыре года тебя старше. Поразмысли над этим вопросом как следует, потому что, Кирилл, если я три месяца буду ждать тебя как невеста, а ты не вернешься, это будет слишком больно.
Кирилл нахмурился и сел на табуретку, скрестив руки перед собой. Он долго молчал, так что Ирина успела испугаться, что он сейчас уйдет.
– Глупо получилось, – сказал он наконец, – без цветов, без ничего такого. Просто мне казалось, что это ясно нам обоим.
– Что ясно?
– Что мы хотим пожениться.
Ирина опустила глаза. Ей вдруг стало тоскливо и стыдно за свою жизнь, в которой неясно, что если мужчина и женщина ложатся в постель, то они хотят пожениться. Вскипело жгучее чувство унижения и презрения к себе самой за то, что встречалась с чужим мужем и, наслушавшись от него лживых обещаний, не верит теперь в искренность Кирилла. И зачем-то вымещает на нем свое женское разочарование.
– Правда, подумай, дорогой. Я не так уж хороша.
– И я не так хорош.
– Ты прекрасен.
– И ты тоже.
– Кирилл, может, ты чувствуешь какие-то обязательства передо мной?
– В смысле?
– Ну считаешь, что раз я тебя
