скал несколько монет и тут же опомнился, автобусы здесь не ходят, а за такси заплатить точно нечем. Больше нет сил сдерживать злость внутри, раздался грохот. На стоявшем рядом заборе из зеленого профлиста остался след то ли от этой злости, то ли от бессилия что-либо изменить. Уже не первый год он вынашивал в голове ту очевидную, а потому пугающую, схему. Вот она, с неба на голову упала очередная ледяная капля, которая поставила точку в многолетнем споре с самим собой. Он знал, что его поймают, но не мог понять одного – как? Впрочем, теперь это совершенно не важно.
Осталось метров семьсот в гору по руслу реки “безымянной” и можно будет расслабиться, принять теплый душ и надеть любимый халат. Нет он жил не в лесу, просто любой, даже несильный, дождь превращал дорогу до дома в горную реку с порогами и мощным течением, которой не хватало только лосося идущего на нерест. Впрочем сегодня Миша был тем самым лососем. Еще раз взглянув на небо в надежде увидеть луч солнца и тяжело вздохнув, он продолжил идти. С каждым шагом, снова и снова он прогонял в голове мысли, как бы оправдывая только что принятое решение. Звон, небрежно брошенной на комод, связки ключей разорвал тишину в квартире и остановил эти мысли. Наконец то дома.
Еще в седьмом году, будучи молодым рядовым бухгалтером небольшой компании он понял, глядя на управленцев, что большие деньги любят смелых. Каждый день к Мише приходил директор с юристом компании и они решали кому из партнеров нужно именно сегодня отправить деньги, ведь, как водится, денег нужно больше чем есть. Но в тот день Олег Владимирович пришел без юриста.
– Привет, в моей банке есть полтора? – как всегда с улыбкой, спросил он
– Добрый вечер, со вчерашнего дня пришло только сто тысяч – почти оправдываясь, ответил Миша
Видимо это было неожиданно и Олег Владимирович начал думать вслух, постоянно переспрашивая, не поступили ли деньги. Он долго выбирал, кому же отправить эти сто тысяч.
– А деньги точно поступят? – прервал монолог Миша
– Да, а что предлагаешь?
– Можно нарисовать платежки тем кому сегодня не хватит денег, а завтра отправим по настоящему. Деньги же все равно не сразу поступают на их счета – робко выдавил из себя Миша
– Делай, только, чтоб красиво было.
Эта практика надолго прижилась в компании, доходило до того, что реальные переводы были спустя две-три недели, а суммы в два-три раза меньше «нарисованных» ранее. Некоторых партнеров это выводило из себя и они обрывали телефон Миши. Пришлось его отключить насовсем. Спустя, примерно, полгода в компанию пришли четверо сердитых, бородатых кавказцев совсем не в деловых костюмах. Тогда Миша усвоил главное правило: обман должен быть в маске.
Он часто вспоминал тот день, ведь именно тогда с безобидной шалости от банальной нехватки денег и началось его, как говорится в резюме, хобби – Миша стал коллекционировать мошеннические схемы.
Теперь, сидя дома на драном диване, каких не видел ни один наркопритон, он положил перед собой чистый листок и приготовился выписывать самые надежные и простые в реализации способы. Денег нужно много, поэтому никаких мелких афер на авито, да и обмануть там можно разве что уставшего от скотской жизни работягу. Воспитание в семье типичных советских рабочих табуировало любую возможность последствий для этих людей. Он вообще с уважением относился к людям, рабатающим руками и считал их по умолчанию честными, скорее даже наивными, будто это дети.
А может…? Взгляд остановился на входной двери и в памяти ожила картина, которую он пытался забыть уже много лет. Это был шестой класс. Зима. В тот вечер никто из ребят не захотел идти на улицу и Миша остался дома с матерью. У него была своя отдельная комната, где он и коротал тот вьюжный вечер за компьютером, сражаясь за зергов. Из кухни доносился аромат жарившегося мяса, отчего непроизвольно, потекли слюни и резко наступило чувство голода. Мама готовила ужин, ведь скоро приедет отец, отпахавший смену на заводе. Уже через секунду, поставив на паузу бой с терранами, Миша кружил над столом, словно сокол выбирая добычу.
– Снова кусочничаешь? -, стоя спиной к Мишке спросила мать – подожди, не перебивай аппетит, отец уже должен приехать.
Послушно, ухватив любимое овсяное печенье, он отправился в свою комнату. Едва Миша сел на генеральский табурет с потертыми за долгие годы ножками, раздался звонок в дверь. Быстрые короткие шаги из кухни дали понять, что мама сама откроет отцу, а значит, можно продолжить бой. Два оборота ключа и "Привет, что так долго?" с легкой претензией в голосе, были обычным делом, но в этот раз было иначе. Короткий, еле слышный вскрик и какая-то суета, шебаршение вперемешку с топотом. Похоже, все же, придется оторваться от игры и посмотреть что там – подумал Миша, покидая свой штаб.
Черные кроссовки, штаны и кожаная куртка, нет это не отец. Почему не видно лица, а только животный, бешенный от голода, взгляд из прорезей в вязанной шапке? Крепкая рука в холодной кожаной перчатке упала
