«сто двадцать граммов» сливочного масла. Миска разлетелась по кухне миллионом осколков, а яйца растеклись по полу большой скользкой лужей.
Самым трудным оказалось найти половую тряпку. Ее не оказалось ни в ванной, ни в туалете, а где еще могла быть эта чертова тряпка, Грозовский не знал. Он включил пылесос и «засосал» яйца с каким-то злорадным чувством мести за неотделенный желток…
Чтобы совсем не провалить ужин, он поставил на стол в гостиной бутылку вина, бокалы и… развернул котят обратно.
Если Надька каждый день вот так, с риском для жизни, готовит завтрак, обед и ужин, можно потерпеть этих животных. И ангелы пусть играют на флейтах… И слоны строем идут… И Хотей, этот бронзовый шарлатан, пусть занимает полкоридора…
В голову вдруг пришла дельная мысль, и он взял телефон.
Запах гари Надежда почувствовала еще в подъезде. Заподозрив неладное, она своим ключом открыла дверь и ворвалась в квартиру.
В страшном чаду на кухне Димка стоял на коленях и собирал осколки ее любимой голубой мисочки. Почему-то в носок. Почему-то в ее сиреневом фартуке с заячьей мордой на груди.
На сковородке догорал стейк. Горка других, таких же обгорелых, лежала на тарелке, украшенная помидорами черри.
Надя ринулась к плите, выключила огонь.
– Господи! Что ты тут делаешь?! – Она оглядела разгром на кухне.
Разнокалиберные куски сливочного масла лежали в тарелках, посуда из шкафов валялась на полу, но больше всего ее поразило шило на столе.
– Ты не поверишь, но я решил приготовить романтический ужин. – Дима встал и потряс носком. В носке загремели остатки любимой мисочки.
– Ты… ты посмотри, чего ты тут навалял, мне ж это два дня разгребать!
– Не драматизируй. Я считаю, что справился с минимальными потерями. – Грозовский кивнул на гору горелых стейков, украшенных черри, и опять зачем-то потряс носком. Осколки снова мелодично зазвенели.
– Ты… почему… – Первый раз в жизни у Нади не хватало слов.
– Пакета нигде не нашел, – объяснил Дима. – Это же осколки… Их как-то обезопасить надо. – Он безошибочно нашел мусорное ведро и опустил в него «музыкальный» носок. – Мелкие-то засосались, а эти, покрупнее, того…
– Куда засосались? А… – Надя уставилась на расплавившиеся куски масла в тарелках.
– Это я сто двадцать грамм отмерял. Весов-то у нас нет, матушка! Ты вот как отмеряешь? Чем?
– А шило, шило-то здесь при чем?
– Белки от желтков отделял. Ты вот как отделяешь?
– Нет, ну это прям рехнуться можно… – На глаза ей попался пылесос.
– Там яйца, – предупредил Дима. – Наверное, его как-то помыть нужно…
– Нет, ну ничего себе! Приходишь с работы усталая как лошадь, а тут… – Слов опять не хватило, и Надя закашлялась от возмущения.
Грозовский взял со стола тарелку со стейками и понюхал
