заходит. А это вы!
– Можем и тебе помочь.
– Спасибо, не нуждаюсь.
– Не зарекайся. Мы можем пригодиться друг другу.
– Да что вы можете? Трудоустроить принудительно?
– Мы все можем. Мы знаем о тебе достаточно.
– Да что вы знаете!
– Мы всё знаем. Ты увлекаешься горными лыжами. Ходишь на танцы, где выступает «Авангард». Знаешь кое-кого из этой группы. И мы все можем. Мы предлагаем тебе свою помощь. Можем удачно трудоустроить после института. Или провалить на экзаменах.
– За что такая честь?
– Тебе и надо – только последить за некоторыми ребятами. Конечно, все зависит от тебя. Но напомню, выбор у тебя невелик: или – или. Иди и подумай! И еще: никто не должен знать о нашем разговоре…
«…В наше время так легко и сытно быть шпионом. Орел наш, благородный дон Рэба озабочен знать, что говорят и думают подданные короля…» (А. и Б. Стругацкие, «Трудно быть богом»)
Я досидел до конца экзамена и отвечать пошел самым последним, когда в аудитории уже никого кроме нас двоих не было.
– Присаживайся! – сказал Авербух и указал на стул.
– Я не готов, – сказал я, стоя рядом с преподавательским столом. – Я не могу.
Авербух вскинул голову и внимательно на меня посмотрел.
– Да ладно! Что так?
Я не мог смотреть ему в глаза. Мне было стыдно. В голове вертелось только одно: и он – тоже?! Я был ошарашен, растерян и не видел для себя иного выхода.
– Вы меня не поняли. Я – не могу! – повторил я и положил копию повестки на край стола.
Это было похоже на обвал. Я был одновременно и жертва, погребенная под обломками, и гора, освободившаяся от лишнего груза. Тяжесть и облегчение. Как после схода лавины.
Экзаменационный билет я положил рядышком, забрал свою зачетку и вышел вон.
Прежде, чем настраивать себя на армию, я сначала немного потрепыхался.
Я знал, что будет непросто. Только не знал, как.
Для начала я сдал оставшиеся экзамены.
Затем попытался перевестись с ФЭСТа на ИЭФ – инженерно-экономический факультет. Я переговорил с деканом этого факультета, и он пообещал помочь и по осени зачислить меня на третий курс без дополнительных экзаменов, – ФЭСТ высоко котировался в Лестехе, и его студентов с удовольствием принимали на другие факультеты. Добрый декан направил меня на летнюю практику в учебно-производственные мастерские, и я там честно отработал положенный срок. Но с переводом ничего не получилось. Декан смущенно извинялся и намекал, что на него надавили.
Стало проще. Если бы декан взял меня на факультет, не было никакой гарантии, что особист не продолжил бы свои наезды и искусы. Ясность избавляла от страха неизвестности. Определенность освобождала от забот. Хотя бы на пару лет.
Я ушел в армию 10-го ноября 1973-го года. Я служил в частях ПВО. Когда срок службы перевалил на третий год, я добавил на рукав третью годовую нашивку, и ребята уважительно стали называть меня «моряк».
Я
