но достаточно холодные отношения.
Спасительным моментом стал для нас разъезд по разным квартирам – мы помогли купить ей однокомнатную, а она оставила мне нашу старую семейную трёхкомнатную квартиру, которой так недовольна, несмотря на осуществлённый мной капитальный ремонт, моя жена.
Ничего не поделаешь, дорогая Оля, это был лучший вариант из всех возможных.
Я регулярно прихожу к матери на обед, благо редакция газеты «Нижнекамская правда», где я тружусь, переехала пару лет назад по новому адресу – и это совсем недалеко от неё. Она привозит нам из огорода ягоды и овощи. Мы приглашаем её на день рождения детей, она нас – на свои. Всё благообразно, цивильно, но сдержанно-равнодушно.
С братом Сергеем у меня точно такие же ровно-прохладные отношения. В материальном плане мы не зависим друг от друга – и это освободило нас от всего излишнего церемониала и тягостно-плотных семейных уз.
Взрослым быть всё-таки лучше, чем ребёнком.
Я не хочу наделять Павла Тимохина похожими фактами биографии. К чему это? У моего произведения нет задач погрузиться в семейные неврозы и их последствия. Это не сюжетный роман в полном смысле слова, это роман воспитания. Воспитания чувств и взглядов на жизнь. Трактат о том, как лучше и как хуже.
Самое главное, что мать с отцом у него были – этого не избежать никому. Паша – единственный ребёнок в пролетарско-интеллигентской, типично советской семье. Отец, водитель по профессии, ушёл из неё рано, сыну было тогда пять лет. После этого он видел отца только раз, да и то как-то мельком, скомкано – в десятилетнем возрасте.
Павел помнит его очень плохо и не испытывает сейчас ни малейшего желания встретиться с ним. Хотя вроде бы отец жив и обосновался в каком-то южном российском городе – то ли Краснодаре, то ли Ростове.
Сведений о его смерти к нему не поступало. Впрочем, откуда им поступать? С новой семьёй (или сколько их там?) ни Павел, ни его мать никогда отношения не поддерживали. Знакомиться со сводными братьями и сёстрами – а они определённо есть – он не испытывает ни малейшего желания. Разыскать их ему даже в голову не приходит.
Забавный момент: у моего отца тоже был внебрачный ребёнок. Якобы он сделал его во время службы армии – а служил он в стройбате где-то под Красноярском в конце шестидесятых – начале семидесятых.
Моего бедового отца даже в нормальный вид войск не взяли – лишь в стройбат.
Узнал я об этом совсем недавно, от сестры отца тёти Оли. Даже не знаю, стоит ли воспринимать эти слова всерьёз. Тётка могла нафантазировать что угодно.
Он должен быть года на три-четыре старше меня. Мужчина эта или женщина – я не знаю. И не хочу знать. Мне это существо не интересно.
Всю свою жизнь Павел прожил с матерью, воспитательницей детского сада. В советское время она успела получить однокомнатную квартиру, что им двоим вполне хватало. Второй раз замуж мать
