отсюда, когда стемнеет, – Валентин улыбался, запрокинув голову.
Вдруг Юрка сорвался с места и, раскинув руки, побежал, намеренно вздымая ногами клубы легкого снега. На краю проталины, правда, сугроб оказался почти по пояс, но механик, даже не притормозив, бодро вскарабкался на него и понесся уже по насту.
– Да неужели ж так жить можно? – Кричал он. – Вот так вот! Звезды тебе, пространства вон какие вокруг, закаты! Вода… Ведь весь этот снег чистая вода, правда?
– Ты сума сошел? – заорал пилот. – Куда выскочил? Поле еще не тестировали, маркера у тебя нет! Назад! И перед полем тормозни, отключу, чтоб назад пропустить, придурок!
– Да ладно, Фильк, не паникуй. Переизбыток чувств у меня. Десять лет на твою рожу пялился посередь железяк. А тут красота-то какая! – Говоров не спеша подошел к генератору на границе поля и неловко съехал с сугроба внутрь, растянувшись навзничь. Сначала завозился, приподнимаясь. но плюхнулся обратно, раскинул руки и ноги, с наслаждением щурясь в бездонную синеву.
Небо, тем временем, становилось все более фантастическим. Золотая полоса вдоль горизонта плавно переходила в розовую дымку с алыми сполохами. А выше, где оно становилось темно синим, проступали, пока бледные, точки звезд. О страхах своих было уже как-то смешно вспоминать. Неужели действительно сбылась мечта человечества и это его новый дом?
Небо темнело, постепенно заливаясь чернильной синевой. Мириады звезд замерцали, складываясь в еще не названные созвездия. И странно, они не пугали, как на экранах рубки, а казались живыми и манящими ввысь. Да, хотелось взлететь, дышать полной грудью. На глаза наворачивались слезы от невозможности выразить и даже понять все чувства, вызванные этим великолепием. Хотелось так стоять и смотреть на них вечно, купаясь в бесконечной первозданной чистоте этого неба.
Никто не решался нарушить эту гармонию словами. К делам насущным возвращаться не хотелось. И даже старпом не стал настаивать на продолжении работы. Распорядился только обеспечить условия для ночевки, а все остальные задачи оставить до утра.
Глава 10
Тучи пожирают звезды. Просвет все меньше. Мерцающие бледные искры в нем можно пересчитать по пальцам. Подкатило чувство обиды и безысходности, от бессилия спасти их, продлить встречу с чем-то большим, нежели серая повседневность. Он оглянулся на сослуживцев, таких одинаковых в своей униформе. Их бледные лица, запрокинутые к небу. Отражение звезд в их глазах, постепенно утопающих во тьме черепов. Тьма едва заметно проступает сквозь поры, придавая лицам оттенок лиловых туч, набухающих над их головами. Скапливаясь в тонкие струйки, змеится по подбородкам, плечам, животам, переплетаясь и образуя густую крону черных ветвей, заполняющих собой сумеречное небо. Лужи матовой тьмы под ногами лениво слипаются меж собой, образуя пропасть. Холодные ее щупальца вылизывают последние серые. Шаг назад. Но там нет опоры. Холодное болото чернильной жижи мягко обхватило ступню. Проникая сквозь обувь, сквозь мышцы, оплетает кость. Нельзя
