обуздать неофашистов и на требования жестоких наказаний тем, кто хотя бы посмотрит косо на еврея.
Если в прошлый раз, когда сожгли еврейский центр, министр внутренних дел Доминик де Вилльпен потребовал «мобилизовать все усилия, чтобы найти преступников», то нынешний министр внутренних дел отнесся к этому делу так, как должен отнестись министр: дело не настолько важное, чтобы им занимался чиновник такого высокого ранга лично, это в компетенции префекта полиции. Или даже комиссара. Преступления против евреев будут расследоваться так же, как и против французов, а не как против каких-то божественных существ, как было раньше.
Это тоже вызвало, с одной стороны, растерянность и смятение, с другой – ликование, что очень скоро начало приобретать весьма острые формы. Уже весь мир с напряжением и ожиданием чего-то нового следит за Францией, там проживает самая большая еврейская община в Европе, около 600 тысяч евреев. Там же чуть больше двенадцати миллионов мусульман, то есть самая многочисленная исламская община на континенте. Мусульмане воспрянули первыми, их ярость обрушилась на евреев. Двоякие чувства французов отразились в массе новых анекдотов про исламистов и евреев: не любят и тех и этих, но как хорошо, когда одни бьют других! Властям пришлось придерживать мусульман, чтобы не слишком выходили из рамок, а это оказалось не легче, чем обнаглевших, по мнению рядовых французов, от безнаказанности евреев.
Но все равно мир понимает, что на самом деле все начинается в США. И кончается там же.
У себя в кабинете Стивен включил новости, посмотрел, под каким углом подают их крупнейшие телеканалы, быстро проглядел ряд сообщений по Интернету, сразу отсортировав нужные по ключевым словам.
Вошла Джоан, милая секретарша, тихая и застенчивая, настоящая крестьянская девушка из глубинки, лишь самый узкий круг имеет доступ к ее послужному списку и знает укрытое от посторонних глаз звание этой скромницы.
– О, – сказала она одобрительно, – у вас монитор стал пошире. А сам комп мощнее… Даже мышь оптическая… С прицелом?
– Привет, Джоан, – сказал он, – можно мне чашечку кофе?
Она пожала плечами:
– У врача спрашивайте.
Он не понял, переспросил:
– У врача?
– Откуда я знаю, – ответила она обиженно, – можно вам кофе или нет?
Но не выдержала, засмеялась:
– Шеф, хоть кофе и реабилитировали, но… вдруг завтра снова скажут, что это яд? А вы, как истинный гражданин нашей великой державы, колеблетесь вместе с модой на здоровый образ жизни?
Он отмахнулся:
– Я эти вопросы оставляю специалистам. Как говорят, так и поступаю. А о здоровье сейчас принято заботиться.
Она улыбнулась, он видел, что от ее прищуренного взгляда не укрылась ни его слегка помятая рубашка, ни волосы, пора подстричься, ни чересчур быстро отрастающая
