смотрел на старика:
– Важный разговор. Но все о том же.
– Я захожу к вам каждый месяц. Вы, наверное, уже привыкли к моим визитам. Быть может, я даже и надоел вам. Но вы же видите, нет никаких перемен, с тех пор как меня определили к вам как пациента. Мне не становится ни лучше, ни хуже.
– Для вашего возраста это просто прекрасно. Главное для вас, чтобы ваше состояние не менялось. Точнее, чтобы оно не ухудшалось, – заметил доктор.
– Я с вами не согласен, доктор. В этом возрасте мне должно становиться все хуже и хуже. У меня не должно быть сил приходить к вам. Я уже давно не должен был быть на этом свете. Вот уже много лет как я перестал быть похожим на самого себя.
– Ну я же говорил. Вы все о том же важном деле, – вполголоса заметил доктор. Он повернулся к монитору, нажал на какие-то кнопки, затем повернув голову, обратился к старику:
– Я смотрю на ваши данные. Они у вас в норме. Показатели кровезаменителя. Уровень гормонов. Функции внутренних органов, тех, которые не заменены еще искусственными. А искусственные работают просто великолепно! Разве что колени…
– Но так не должно быть, – донесся тот же голос, словно из трубы. Голос, лишенный каких бы то ни было эмоций.
– Нет, нет. Так и должно быть. В вашем теле достаточно много датчиков, капсул для гормонов. Развитие технологии должно служить человеку. То есть нам с вами. Вы со мной не согласны? – доктор широко улыбнулся. На его лице была ирония.
– Оно, развитие, мне не служит. Меня уже давно не существует. Или почти не существует. Вы же прекрасно это знаете. Это всего лишь оболочка сто сорокалетнего старика с мизерным внутренним запасом. Я полностью иссяк. И уже давно, – донесся голос, словно из трубы.
– Вот именно, – ответил доктор. – У вас по-прежнему есть внутренний потенциал. Если бы его не было, вы не дошли бы до моего кабинета и не смогли даже говорить со мной. Мы не даем гаснуть вашей внутренней энергии, даже если она мизерна. Мы её поддерживаем и должны дальше поддерживать.
– Да разве это я с вами говорю? – это был тот же самый голос, как из трубы. Но, кажется, первый раз за весь вечер голос старика звучал жалостливо. Показалось, что совершенно безжизненное лицо старика выразило печаль. – Я не узнаю свой голос. Мои мысли выражаются другим человеком, не мною.
– Да, я вас понимаю. У вас и голосовые связки перестали нормально функционировать. В ваше тело встроен прибор, который озвучивает то, что вы хотите сказать. Хотя думаю, что этот прибор порой переусердствует, озвучивая ваши мысли, которыми вы и не собирались с кем бы то ни было делиться, – иронично заключил доктор.
– Доктор, я хочу умереть. Я почти что мертв. Существую лишь за счет разного рода приборов и искусственных органов, встроенных в мое тело. Двигаюсь с трудом, да и думать толком ни о чем не могу. Воспоминания, они такие непоследовательные,
