приподнял голову, посмотрел на Лихо, подумал и тихонько добавил: – Сплясать надо, вот что.
– Чего сделать? – Судя по тону, черноволосый послушник решил, что его товарищ тронулся умом.
– Сейчас! – Арсентий, не вдаваясь в объяснения, полез в свою сумку, стараясь делать это как можно незаметнее. – Только один я не справлюсь, тут всем придется.
– Что придется-то? – с нетерпением переспросил Родион. – Ты объясни толком.
Лихо упивалось той силой, которую ему давали мучающиеся вокруг люди. Оно поводило плечами, задрав голову к небу, прикрыв глаз с блаженной улыбкой. И резкий оклик, раздавшийся снизу, чудовище насторожил не сразу. Поэтому Арсентий, заложив в рот пальцы левой руки, засвистел так, что Валдай почувствовал, как ухо заложило – хотя, казалось бы, после звуков, издаваемых Лихом, уши должны были бы выдержать что угодно.
– Эй, ты! – гаркнул рыжебородый послушник, подойдя к огромной твари. – Давай попляшем, а? Любишь пляски, поди?
Лихо некоторое время смотрело на Арсентия с удивлением – видимо, никогда не встречало такой наглости. А потом решило избавиться от странного человека, вновь приоткрыло рот, собираясь закричать. Послушник же, видя это, поднял свою свирель и заиграл такую залихватскую плясовую, что в другом случае мало кто усидел бы на месте.
Валдай и до этого видел в жизни много странных вещей. Но, пожалуй, самую странную он видел именно сейчас. Рыжий послушник в монашеской рясе, не переставая наигрывать на свирели, выплясывал на залитом кровью подворье так задорно, что позавидовали бы многие скоморохи. Перепрыгивал с одной ноги на другую, крутился вокруг себя, поводил плечами. И все это перед лицом Лиха, морщившего огромное лицо так, словно набрало полный рот клюквы.
– Чего разлеглись? – гаркнул Арсентий, на мгновение прервав игру. – Меня одного не хватит. Всем веселиться!
То, что произошло вскоре, никто из присутствующих не смог бы описать словами. Полтора десятка дружинников, второй послушник и воевода Строг по очереди поднялись на ноги. Сперва нерешительно, вскоре они, по примеру Арсентия, принялись отплясывать под звук свирели так, словно не первый час гуляли на свадьбе и опрокинули не одну братину[10] с хмельным медом. Видя, что от этого Лихо закачалось и зажимает ручищами уши, брат Родион ударился в размашистую присядку – что выглядело еще более забавно в исполнении человека в рясе.
– Княже, давай с нами! Чутка не хватает! – крикнул старший послушник, не переставая выплясывать.
– Ты что это удумал? – приподнялся князь Василий с хмурым видом. – Я князь, а не скоморох с торжища.
Но видя, что при его словах Лихо перестало так сильно морщиться, князь быстро поднялся, подхватил под локоть ближайшего гридня, и они закружились, высоко вскидывая колени в такт музыке. Строг хлопал себя ладонями по плечам и коленям, громко напевая «Ай-люли-люли». Даже раненые, лежащие на земле, вскоре через боль принялись хлопать в ладоши и подпевать мелодии свирели,
