шлюха, нагуляла! Так тебе и надо! Ко мне даже не подходи и не проси помощи. Не помогала и не стану. А уж бабушкой я себя в 40 лет и подавно чувствовать не хочу! Как ебалась, так и разъебывайся сама.
Только благодаря чужим людям, все получилось – пройдя ад и пламя, аборт мне все же сделали. И первым кто навестил Лору в больнице – был Губернатор.
– Ты понимаешь, ведь тебя просто мог зарезать какой-то коновал! Ты в своем уме, на четвертом месяце делать аборт? На какой ты хуй тянула со сроками? Ты не могла мне сказать два слова «Губа, помоги!»? Гордость свою не могла запихать поглубже! Мне Альмарис все мозги прогрыз, а я ни сном, ни духом – где ты и что ты. Ты ему говорила?
– Губернатор. Теперь слушай меня, пся крев! Если ты, хоть словом, хоть духом, хоть шепотом проговоришься ему о произошедшем, я тебя лично порву на запчасти! Я сама не знала от кого я была беременна, пойми это. И мне бы не хотелось еще и ему говорить об этом и питать его ложной надеждой, что это могли быть его дети. И если ты не совсем дурак, то поймешь. Ясно выразилась?
– Да куда уж ясней… понял… Одно я не могу понять, на кой тебе этот Француз сдался? Ведь гол как сокол и с алиментами. И от Анюты инфа – в штанах-то там не салями, а так себе… Чем взял-то?
– Уууу, а тем, что никто не делал ранее, он мне показал «ээрите», по-русски – небо в алмазах. Ну да ладно – это личное. Что надо?
– Здоровье твое надо и что бы ты живая была! Я там тебе все оплатил, лежать тебе еще в гинекологии недели две, на физио-лечение походи. С остальным – потом разберемся. Геройствует она… Лежи уже, геройка!
И пошли мои больничные будни. Главврач, который мне и делал аборт, прогнозов не давал, а вызвав меня к себе, сообщил будничным тоном:
– Что твоему покровителю, что тебе я сразу сказал – гарантий, что ты сможешь иметь детей в будущем – не дам ни одного процента! Скажи спасибо, что Губернатору не стал говорить всей правды – был у тебя почти пятый месяц. Тебя саму было крайне тяжело вытащить с того света. Все, перебирайся на 4 этаж, все оплачено. Бог тебе в помощь!
Его слова все расставили по своим местам – я однозначно была беременна от Альмариса, но что сделано, то сделано. Назад ничего не повернешь и дважды в одну и ту же реку – не войдешь. Да и не пойду я туда.
А после лечения, была тут же подхвачена в следующий водоворот событий, будто повернувшийся на несколько лет назад. Меня разрывали на части Леонид, Светлана и Губернатор.
Близился конец октября, курс рубля только повышался и повышался, наших партнеров трясло, как осинку и требовали они предоплату, вполне законно. А я все свои накопления, которые не все ушли на Француза, давно и плотненько перевела на долларовые и швейцарские счета. И постоянно пополняла их, как только выдавалось купить баксы, свободных денег катастрофически не хватало.
Ездить надо было на подписания дополнительных соглашений постоянно. Предложенный мной вариант, что приедет Леонид – категорически отклонялся, ввиду того, что я всегда держала свое слово – а его они не знают. После больницы было крайне тяжело физически. Перелет, гостиницы, типографии, железные дороги, контейнеры, погрузки-выгрузки. И не успев толком отдохнуть, все повторялось снова. Я скакала как белка в колесе.
И один день был похож на второй как две капли воды. Дом-работа-дом-работа. Самолет-гостиницы-типография-самолет-дом. Достало до такой степени, что я порой готова была плакать крокодильими слезами ночью. Ровно до того момента, когда в дверной звонок моей старой квартиры, в которую я снова вернулась, не позвонили:
– Лора, Губернатор Вас ожидает завтра в Москве в 16.00 у посольства Японии. Тут билет, бронь в гостинице, деньги. Возьмите все паспорта с собой.
Начинался новый виток моей жизни. Который снова перевернет страницу моей жизни – по новому.
Глава 2. Анкетирование в посольстве Японии (20 лет)
Когда есть деньги, в принципе сделать себя другой – не сложно. На что было потрачено выданное денежное довольствие Губернатора? Несложно догадаться – на стоматолога. То, что мне казалось трагедией, в кабинете стоматолога – оказалось поправимо и даже совсем не страшно.
Откололся кусочек уголка нижнего зуба, который очень неудобно вонзился в сосуд, проходящий в губе – оттуда и было ощущение песка на языке и большая кровопотеря. Рекомендация – оставить зуб как есть.
Второе – я перекрасилась в блондинку. Хотя я понимала, что как бы блондинка из меня не очень, но решение измениться внешне перевесило все разумные доводы. До такой степени хотелось перемен, что я тогда заплатила парикмахеру за срочность и уже ночью любовалась на себя в новом цвете.
А ближе к обеду, я прибыла в посольство Японии на такси и вовсе была ошарашена. На вывеске красовалось – закрыто, а рядом было множество припаркованных люксового класса машин, и большая часть их владельцев явно знали друг друга.
