раскупалось быстро. В качестве свинины и птицы сомневаться не приходилось, хозяин лавки пристально следил за свежестью своего товара. Попробуй-ка продай кому несвежее в небольшом городке, в один миг лишишься всех покупателей! Дренн не жалел денег на магические печати, поддерживающие в погребах нужную температуру, в Сарохе были отличные бытовые маги.
Владелец лавки привычно вознёс молитву Аранне Золотой Руке, чья небольшая статуэтка всегда стояла под прилавком. Даже гроза не испортила сегодняшний день, богиня торговли благоволила своему любимцу, и Дренн не без удовольствия пересчитывал монеты, распределяя их по номиналу. Денежный звон приятно успокаивал, прогоняя тревогу – хоть Кера и сама виновата, убивать он её всё-таки не хотел, но эмоции, алкоголь и нож под рукой во время очередного выяснения отношений…
– Ну, – делая записи в торговой книге, пробормотал Дренн, гоня прочь навязчивые мысли, – слава Аранне, ещё денёк прожили.
Захлопнув толстую книгу, торговец, которого жители города по старой привычке продолжали звать мясником, снял наконец рабочий фартук и повесил его на крючок. Дренн пригладил рукой густую рыжую бороду и тяжело вздохнул. Призраков он, взрослый мужчина, всё-таки побаивался. Мёртвая Кера, конечно, никому уже ничего не расскажет, но несостоявшийся любовник нет-нет, а возвращался к мысли, что его найдут и вместо подозреваемого ревнивца мужа за решёткой в ожидании приговора окажется сам Дренн.
– Что видит Многоликий Бог, того не видит закон, – произнёс он известную формулу, что была одновременно и короткой молитвой, и негласным девизом преступной братии.
Дренн ещё раз проверил, все ли мешочки с выручкой на месте, пересчитал их и спрятал в тайный сейф. Скрипнула входная дверь, торговец подумал, что надо бы смазать петли, пока не осознал, что забыл запереть дверь в лавку, на втором этаже которой, собственно, и находились жилые комнаты.
– Извините, но лавка уже закрыта, – привычным тоном произнёс Дренн, поворачиваясь в сторону гостя.
Он не слышал как посетительница вошла, её шаги были по-кошачьи беззвучны. Дренн вздрогнул, его одолевало дурное предчувствие, когда он смотрел на девушку, стоявшую перед ним. На первый взгляд это была обычная путешественница, каких не так уж мало можно встретить в Озёрном. Женщинами, сменивших платья на брюки, можно было удивить разве что жителя совсем уж глухой деревни.
– Милая, – Дренн, увидев, что перед ним совсем ещё молодая девушка, решил сменить тон. – У тебя ко мне какое-то дело?
Но голос предательски дрожал, посетительница молчала и только смотрела на Дренна в упор. Он бы решил, что она пьяна, но гостью не шатало из стороны в сторону, от неё не пахло алкоголем или травяным дымом. Всё-таки что-то в девчонке его пугало. То ли дело в неестественной для человека бледности, то ли в странных чуть раскосых глазах… По помещению пронёсся шипящий вздох:
– Не подумала, что в таком виде ты меня не узнаешь, прости. Дренн, – одним резким неуловимым для глаза движением странная девчонка вонзила в прилавок нож. – Я правда умерла и мне это совсем не нравится! – взвизгнула она совсем как
