style="font-size:15px;"> Хозяйка спросила, а та ей вместо ответа свой паспорт, а там место рождения прописано в их райцентре. Ну, как же, помним, ей говорила, пытаясь вспомнить, хоть что-то о ком напоминала Прасковья. Но так и не вспомнила, хотя что-то смутное и забытое, и от того успокоилась, к тому же жиличка принялась сразу же за обустройство хозяйства. Помогла ей, а потом, дней через пять съехала в соседский заброшенный дом.
Навела там порядок, развела огород, а потом, разузнав, где достать самогон, пригласила оставшихся баб на свое новоселье.
Погуляли славно, песни пропели все вместе, вспоминая счастливые время и, конечно соседей… А те им, доверяя на них, оставили брошенные ими дома и сараи.
В сарае у старой хозяйки нашла мотоцикл с коляской и стала возиться с ним. Пару раз уходила надолго в город, искала запчасти, а потом…
Тра-та-та! – заурчал забытый богом мотор. А потом: брр… р! – раздалось на всю деревню, пугая воронье, что по домам уже расселилось. И вряд ли ее кто узнал бы такой, в чужой одежде верхом на Урале…
В тот же вечер она укатила куда-то надолго. Соседи забеспокоились, может, чего с ней случилось? Мотоцикл – то хоть и наш, советский, надежный, может, что с ней самой приключилось?
Через неделю она вернулась, и не одна, а с больной подругой.
И когда ее вышли встречать, то запомнили, как она ту самую подругу вынесла закутанную всю, словно девочку маленькую на руках! Ну и сила же, ну и баба! Ай да Прасковьюшка!
Потом она, из соседней деревни пригнала корову. Так и зажили все с благодарностью к ней.
Ведь она по утрам старикам – молока по крынке, да масла два раза на месяц да сливки. Ай да Прасковьюшка, ай да хозяйка!
Но что за больная такая и кто, Прасковья молчала… Наконец-то больная в корсете на шее, впервые, сама вышла посидеть на солнышке. Подошли, познакомились с ней…
Конечно, она Леночкой назвалась, а затем рассказала о своей сестре старшей, так она о Прасковьи. Так они хоть что-то и наконец-то о Прасковьи своей разузнали.
Леночка им говорила, сидя на солнышке, вытянув ножки, что с Прасковьей раньше вместе работали в цирке.
– А потом, а потом… – и надолго смолкала, отводя взгляд, долго молчала, что-то рассматривая вдалеке, за рекой, и за темным затерянным лесом…
Поиски
– Ну вот, Машенька, мы наконец-то узнали о нашей коллеге, – говорили посетительницы администраторше довольно красивые и общительные, разодетые во все модное у окошка на регистрации той самой гостиницы, где ранее останавливалась Манюня.
– Ну вот, смотри, теперь ты поверишь, похожа она на нашу… – и, сделав довольно нелепую паузу… – говорила одна из них, показывая афишу цирка Факетти, которую они с собой прихватили, а сейчас развернули рулон перед ней.
А Машке, администраторша, той бы, дурехе, промолчать, так нет же, какой там! И она, желая
