подруги, какой профессии? – спросила с тревогой. – Машенька, а ты ничего не путаешь? Ну и как они выглядели, во что были одеты? – наседала Манюня, стараясь скрыть за вопросами свое беспокойство и необычайно сильное волнение.
Так она поняла, что с Купола покончено окончательно и что ее теперь зачем-то ищут…
Но зачем? – спрашивала себя, – что я такое для них означаю? Неужели ее будут преследовать только за то, что была с Купола? – говорила себе, еще веря в какое-то бандитское благородство, навязанное ей особым общением с Купола.
Нет! Что-то не то! – говорила себе, уже освобождаясь от уходящих иллюзий и возвращаясь к реальностям современной жизни.
Как женщина, оставаясь одна, она снова становилась осторожной и потому что-то неясное и тревожное почувствовала… Чувствовала, но пока что не могла найти объяснений этому беспокойству в их настойчивости.
А тем временем те самые красивые девочки, разметавшись телами на постели, насладившись, взаимно обнявшись, лежали и отдыхали удовлетворенно, взявшись за руки…
– Нет, – молвила как-то неуверенно Лапочка, одна из девиц, приподнимаясь на локте, – я все понимаю, но почему это именно нас зарядили на поиски?
– А ты что же, не рада?
– Ну что ты, Кисуня! Я рада! Я такая с тобою счастливая… – сказала и, наклонившись, нежно поцеловала свою любовницу и коллегу по профессии. – Но все же, – продолжала она, отрываясь и облизывая смятые губы, – почему это они именно нас с тобой на ее поиски бросили? Ведь такого раньше никогда не делали?
– Да, не делали… – отвечала подруга, поглаживая нежно отставленную в сторону ее изящную ручку, любуясь, отвислой и оголенной для нее грудью.
– Ну вот, видишь! Неспроста это, как считаешь?
– Да, неспроста… А ты раньше ничего такого о Купола не слышала? Так, вот, Лапочка, говорили, что Купола заныкал какое-то императорское кольцо.
– Императорское? Ну и какого же это императора, интересно знать?
– Нет, не императора, а кольцо императрицы, вот так, будет правильно. И кольцо то, бесценно, потому как… Так ты ничего не слышала?
– Впервые от тебя слышу! И что оно, такое уж ценное?
– Не то слово, – бесценное! Говорили, что подарил Николашка, ну царь наш, Николай второй, своей жене. А до этого…
– Так их же в семнадцатом году шлепнули! Значит, и кольцо у нее сперли…
– Вот именно! Но не в семнадцатом, а в восемнадцатом царя с его бабой завалили, а сами меж собой их барахло…
– Вот-вот! Так, всегда, как згрохнут какого крутого, так золотишко и камушки себе… И, что, такое оно было ценное, что никак не смогли хорошенько заныкать? Я бы его заныкала…
– Э, нет, дорогая! Такое колечко как не прячь, а заныкать, как следует, не получится… Потому как, если уж Купола грохнули за это колечко, то нас с тобой
