на Северный Хребет не доберёмся.
Патруль мы встретили во второй половине дня. Это был конный разъезд из восьми всадников в кирасах и шлемах. Они не выглядели агрессивными. Тот, в ком я определил старшего, повелительно вскинул руку и открыл рот для фразы в стиле: стойте, именем короля! Плавали, знаем. Но нас просить и не нужно было. Я спешился и подошёл к солдатам:
– Добрый день, господа, мы как раз вас искали, – старший нахмурился, понятно, кто по доброй воле станет искать стражников, их только от великой нужды ищут, а раз так, то сейчас работа подвалит, – нет, речь не о разбойниках, с ними мы справились сами. Бедному доктору со спутниками приходится самим о себе заботиться. Дело в другом. Если господа изволят убедиться, то увидят, что в телеге у доктора, помимо лекарств, лежит нечто лишнее. Если быть точным, то это раненый эльф. Он, видите ли, здорово перегружает нашу лошадь и занимает много места. Не могли бы вы забрать его себе?
–Так выбросьте эту падаль в канаву! – стражник расхохотался, доставая нож, – я вам даже помогу, прирежу болезного.
– Извините, господин офицер, мы и сами хотели это сделать. Сразу, как отбили его у разбойников. Но он показал нам письмо, адресованное Его Величеству. Вот оно, – я показал свиток. – С печатью самого главного эльфа. После этого мы решили, что убивать его не следует, а если он и заслуживает смерти, то решение примет Его Величество, а вовсе не какой-то бродячий доктор и даже не командир стражи.
Командир побагровел и заскрипел зубами. Казалось, что вот-вот изо рта посыплются обломки. Однако, он быстро взял себя в руки, шумно выдохнул и повернулся к своим подчинённым.
– Перо и бумагу, – скомандовал он, – напишешь всё, как было. Где, когда и при каких обстоятельствах вы подобрали этот кусок дерьма. Твое свидетельство приложу к его посланию, а потом все это дерьмо и его самого отправлю в столицу.
Мысль была толковой. Я взял бумагу, но вместо пера тайком вытащил гелевую ручку. Стараясь не делать ошибок, коротко изложил все обстоятельства дела. О Черном Герцоге, естественно, не упоминал, зато не преминул указать, что сам я следую в столицу ко двору его величества. Чисто на всякий случай, чтобы офицер не прикопал тайком и эльфа и его послание. Приняв от меня бумагу, на которой я витиевато расписался и поставил сегодняшнее число, офицер удовлетворённо хмыкнул и спрятал её в сумку. Своим он скомандовал:
– Грузите этого!
– Офицер, вы должны быть аккуратнее. Эльфы ужасно живучи, но от верховой езды может открыться рана, и он истечёт кровью.
– Да и… офицер поднял руку, чтобы махнуть ей и сказать, что смерть эльфа его весьма мало волнует, но осёкся и поправился, – до заставы пара миль, там на телегу переложим, дай ему каких порошков, чтобы не помер.
Я вложил в руку эльфа мешочек с несколькими таблетками и посоветовал пить трижды в день. Больше ничем помочь не мог. Уже потом, когда вся кавалькада медленно ускакала по дороге, я повернулся к Оскару и спросил:
– Слушай, а ты уверен, что всё так и было?
– Не понял, – честно признался тот. – Что
