существует. Поиски того, что Владыки скрыли от наших глаз, не принесут ничего хорошего. – С каждым словом его голос набирал уверенность. – Тебе и так хватает проблем.
– Нельзя упускать этот шанс, Джонас, – отрезала принцесса. – Нам нужно оружие против служителей Санкти. Козырь в рукаве. Совсем недавно мы с тобой думали, что учли все риски; что никто не заподозрит тебя в обмане. Но пришла Селена и, палец о палец не ударив, едва не выдала твой секрет.
– Почему ты уверена, что служители Санкти помилуют меня, узнав о спрятанном храме? – недоумевал Джонас.
– Если ты помнишь, двенадцать лет назад мне тоже грозил смертный приговор. Но я до сих пор жива. Мой отец убедил монахов, что именно пожар воскресил Владыку над столицей; что голоса Санкти звучали в моей голове и я, неспособная противостоять им, обрушила на город силу, которую они вложили в мои руки.
Принцесса вытащила с полки напротив две книги и поставила их на пол лицом к лицу, на небольшом расстоянии друг от друга. Небрежно взмахнув рукой, Айя окрасила страницы правой книги в белый цвет, а левой – в черный. Затем она подняла один из уже прочитанных свитков и без всякого сожаления смяла его в комок. Шарик бумаги в ее руках стал синим. Принцесса положила его между томами на равном удалении от обоих.
– Для монахов мы с тобой – всего лишь лист бумаги меж двух книг. Одна из них – Санкти, которым монахи служат. Другая – Тенебрис, которых они боятся. Если о первых мы знаем достаточно, то вторые, – принцесса опустила ладонь на переплет, закрыв длинными пальцами обрез, – до сих пор покрыты ворохом тайн. Когда монахи сталкиваются с неизведанным, единственное, что их волнует – какой книге принадлежит страница. Но вот беда, в голосе Айи зазвучала жестокость, – сравнить ее со страницами белой книги они могут, а с черной – не хватает знаний. Поэтому каждого не похожего на привычного мага человека они сочтут порождением Тенебрис.
Принцесса взяла в руки комок бумаги, и он снова стал белым.
– Связав пожар с воскрешением Владыки, отец окрасил меня в нужный цвет. С тобой я сделаю то же самое. – Айя перевела взгляд на друга. – Когда, узнав о твоем бессилии, тебя попытаются назвать порождением Тенебрис, ты расскажешь о храме. Соврешь, что ради шанса попасть в святилище Владык отдал им свою магию. И они согласились. Люди веками не слышали голос Санкти, – напомнила принцесса, – поэтому монахи захотят доказательств. Ты проведешь их в храм. Увидев святыню воочию, они раз и навсегда свяжут твое имя с Владыками, и ты наконец сможешь жить без страха.
Джонас молчал. Он чувствовал себя неповоротливым увальнем, который не может передвигаться самостоятельно; глыбой, взваленной Айе на плечи. Собственная беспомощность давила на него, а страхи и опасения крутились в желудке снежной бурей. Его терзали десятки вопросов. Во что обойдутся подруге эти поиски? Что их ждет на пути к храму? И сможет ли принцесса в случае успеха манипулировать монахами так же искусно, как король?
Драконий
