p>
Кладбище возвышалось над пепельным покровом леса на горбатом холме, покрытом зеленым дерном, который казался серым в звездном свете. Большинство могил находилось на склоне, и тропа, ведущая к церкви, напоминала крутую лестницу. На вершине холма, на единственной ровной и хорошо заметной площадке, стоял памятник, которым славилось это место. Он странно контрастировал с неприметными могилами, так как был изваян одним из величайших скульпторов современной Европы, чья слава, впрочем, бледнела по сравнению с известностью человека, чей образ был создан его руками. Серебристый карандаш звездного света легкими штрихами очерчивал мощную металлическую фигуру лежащего солдата, чьи сильные руки были сложены в жесте вечной молитвы, а большая голова покоилась на прикладе ружья. Его величавое лицо обрамляла борода, или, вернее, густые бакенбарды в старом тяжеловесном стиле полковника Ньюкома. Мундир, обозначенный несколькими незамысловатыми контурами, представлял собой обычную форму современного образца. Справа от него лежала шпага со сломанным концом, слева Библия. В ясные солнечные дни сюда приезжали экипажи, набитые американцами и просвещенными жителями пригородов, желающими осмотреть надгробие, но даже их угнетало унылое безмолвие круглого холма с церковью и кладбищем, возвышавшегося над окрестными чащами. Сейчас, в морозной тьме глубокой зимы, у любого могло возникнуть ощущение, будто он остался наедине со звездами. Но в звенящей тишине скрипнула деревянная калитка, и две смутные фигуры, одетых в черное, поднялись по тропинке к надгробию.
Холодный свет звезд был таким слабым, что о них трудно было сказать что-то определенное, кроме их размера. Оба носили черное, но, если один казался чрезвычайно рослым, другой (возможно, по сравнению с первым) выглядел настоящим коротышкой. Они приблизились к надгробию великого воина и несколько минут молча разглядывали его. Вокруг не было ни души, возможно, даже ни одного живого существа, и болезненно впечатлительному воображению могло показаться, что они сами не принадлежат к роду человеческому. Как бы то ни было, начало их разговора было странным. После продолжительного молчания маленький человек обратился к своему спутнику:
– Где умный человек прячет гальку?
– На морском берегу, – низким голосом отозвался тот.
Маленький человек кивнул и после небольшой паузы спросил:
– А где умный человек прячет лист?
– В лесу, – последовал ответ.
Снова наступило молчание, после которого высокий вернулся к беседе:
– Вы хотите сказать, что, когда умному человеку нужно спрятать настоящий алмаз, он смешает его с поддельными? – спросил он.
– Нет, нет, – со смехом сказал маленький. – Кто прошлое помянет, тому глаз вон.
Он потоптался на месте, чтобы согреть озябшие ноги, и добавил:
– Я думаю вовсе не об этом, а о чем-то другом, весьма необычном. Зажгите спичку, пожалуйста.
Большой порылся в кармане, чиркнул спичкой, и вспыхнувший огонек озарил золотистым светом плоскую грань монумента. На ней черными буквами были высечены хорошо известные слова, которые многие американцы читали с почтением: «В память о генерале Артуре Сент-Клере, герое и мученике, всегда побеждавшем своих врагов, всегда щадившем их и предательски убитом ими. Пусть Господь, в которого он верил, воздаст ему по заслугам и отомстит за него».
Списка догорела до пальцев большого человека, почернела и упала. Он собрался было зажечь следующую, но маленький спутник остановил его.
– Спасибо, старина Фламбо, я увидел все, что хотел. Или, скорее, я не увидел то, чего не хотел увидеть. Теперь нам нужно пройти полторы мили до ближайшей гостиницы, и я попробую рассказать вам все, что знаю об этом. Видит Бог, если человек набирается смелости рассказать такую историю, лучше сидеть у камина с кружкой эля в руке.
Они спустились по крутой тропинке, закрыли за собой скрипучую калитку и пустились в путь по мерзлой лесной дороге, сильно топая, чтобы разогнать кровь по жилам. Лишь через четверть мили маленький человек снова нарушил молчание.
– Да, умный человек прячет гальку на пляже, – сказал он. – Но что делать, если нет пляжа? Вы что-нибудь знаете о несчастье, постигшем великого Сент-Клера?
– Я ничего не знаю об английских генералах, отец Браун, – со смехом ответил его рослый собеседник, – зато мне кое-что известно об английских полисменах. Я знаю лишь, что вы устроили мне настоящий вояж по всем святилищам, воздвигнутым в честь этого джентльмена, кем бы он ни был. Можно подумать, его похоронили в шести разных местах. Я видел мемориал генерала Сент-Клера в Вестминстерском аббатстве; я осмотрел конную статую генерала Сент-Клера на набережной Темзы; я видел памятную доску генерала Сент-Клера на улице, где он родился, и еще одну на улице, где он жил. Теперь вы после темноты притащили меня к его надгробию на сельском кладбище. Признаться, я уже немного устал от этой замечательной
