моей точки зрения, любой преступник – преступник. Любой. Кроме человека, который убил преступника. Ну, вы понимаете. Я ведь только что рассказал о своем случае и его мотивах: человек, решивший, что он выше других и покусившийся на их жизнь или имущество, перестает быть с ними равным и потому не достоин жизни.
Но если заведомый преступник, чьи преступления мне досконально известны, совершает благое дело, очистив мир от других преступников – хорошо это или плохо? Спросим по-другому: преступление это или нет?
Я нехотя произнес:
– Подумаю, что можно сделать.
– Отлично. Я знаю, твои алиби несокрушимы.
Борисыч отключился.
Планшет на руле еще светился поставленной задачей, но мозги уже переключились. Ладно, на сегодня хватит работы и логических задачек, пора домой, в родную квартирку, после моего возвращения из недр темного мира тоже предоставленную шефом. Причем не во временное пользование – в собственность! И как, чертяка, предоставил! Но… молчу. Об этом, с вашего разрешения, как-нибудь позже.
Такой подарок сделал мне Борисыч. Такой у меня шеф. И если он считает, что именно я должен заняться скользким и неприятным делом Арбитра, я займусь. Завтра.
Касание кнопки зажигания, урчание проснувшегося дракона под капотом… Я нажал на педаль акселератора. Невзрачный с виду полноприводный седанчик, в котором скрывался умело втиснутый табун, пустился вскачь по знакомым ухабам и направлениям. Нннооо, родимый, вперед к светлому будущему, которое я ежедневно творю вот этими, впившимися в руль, привыкшими и к гантелям, и к клавиатуре натренированными руками. Своими руками. Так, как дай Бог каждому.
4
Едва я выехал на проспект – стал свидетелем вышеописанной сценки и участником последовавших за ней событий. Итак, мы с водителем подрезанного автомобиля решили прогуляться и поговорить. Мужчина открыл супруге дверцу, она красиво вышла, они шагнули в мою сторону. Золотоволосая спутница водителя очаровательно щурилась, но темных очков не надела, за что получила от меня огромное внутреннее спасибо. Потому что ее искренние глаза намного больше располагали к доверию и красноречию, чем отвратительная стеклянная стена из темноты и пустоты за ней.
– Алекс, – назвался я и протянул визитку.
Визитка была простейшей – имя, фамилия, телефон и никаких сведений о должности или месте работы. Кратко, информативно, ничего лишнего, то есть ничего такого, что навело бы на неправильные мысли. Зачем людям знать, кем я, еще довольно молодой парень, числюсь в известной в городе компании, которую одни искренне любили, другие отстраненно уважали, третьи люто ненавидели, но все безмерно опасались? Лучше начинать разговор с чистого листа.
Мужчина представился:
– Владислав.
– Нина, – проговорила его обаятельная спутница.
В обоих случаях я галантно склонил голову, затем сделал первый шаг под сень деревьев.
Небо
