– Но мама! – Джедис не сдавалась. – Это мой шанс! Это наш шанс, мам. И папин тоже…
Мистра устало покачала головой. Из её всегда аккуратной причёски выбилось несколько прядей, а на высоком аристократическом лбу выступили мелкие бисеринки пота. Мистра достала платочек. Джедис стояла у стола, немного покачиваясь, она всегда делала так, когда сильно волновалась. В этом году ей исполнилось шестнадцать лет, пора было думать о том, куда идти учиться. Пусть мать и говорила, что домашнего образования Джедис будет достаточно, девушка мечтала о другом.
Мистра ЭнДжед, урождённая Алвар, воспитывалась в аристократической среде и придерживалась как могла старых традиций. Пусть она вышла замуж против воли родителей и была лишена наследства, манеры и воспитание отнять у неё было невозможно. Помимо письма, счёта и чтения она лично учила дочь истории, географии, музыке, этикету, танцам и эльфийскому языку. Однако Джедис нравом пошла в отца и с не меньшим интересом изучала механику.
– Они не имеют права отказать мне в испытаниях, – спокойно, насколько это возможно, начала Джедис.
– Быть валькирией это не просто носить нарядную форму, Джедис. Это опасно.
– Жить на Краю тоже опасно, мама.
Джедис, резко развернувшись на каблуках, выбежала из дома на улицу, в маленький дворик. Очень хотелось плакать, но ей уже целых шестнадцать, она давно не соплячка, а будущая валькирия, гроза небес, быстрая как смерть на белых крыльях боевых кораблей. Джедис села на обшарпанную лавочку под маленькой сливой, единственным деревцем, что росло тут. На Краю, дальнем острове Валхора, было темно – от солнца его закрывал большой остров, парящий выше. В чёрной гранитной скале мягко мерцали искры руадрина, чьи жилы пронизывали породу насквозь. Именно этот кроваво-красный минерал позволял валькириям летать, городам парить, а магам Алого Конклава творить свои чары. И именно эти мерцающие крупицы кроваво-красного камня ценились превыше человеческих жизней.
Над головой плавно пролетел дирижабль с транспарантом, Джедис лениво проводила его взглядом, не читая. Смысл? Очередная агитация для юношей поступать на службу в Железный Молот. Девушка злилась. К чему ей манеры и науки в этой дыре? На Краю нужно быть бойкой, наглой и сильной, а не расшаркиваться со всем и каждым, не делать реверансы, скромно потупив глазки.
«Я рождена для неба и славы», – утешала себя Джедис, прикрывая глаза. О валькириях с восторгом шепталась местная детвора, это были настоящие иконы Валхора, идеальные и безупречные. И богатые, конечно. Джедис мечтательно улыбнулась, представляя, как накопит денег и купит новый дом там, наверху. В окна наконец будет светить солнце, у них будет красивый сад и настоящий паролёт. Нет, лучше руадриновый мобиль, паровая энергия прошлый век и годится только для простого люда из низов.
Сама Джедис видела валькирий лишь раз, это был праздник, когда Королевская площадь открывалась для каждого жителя Валхора, богатого или бедного. Она навсегда запомнила белизну мундиров, блеск значков и алые муаровые ленты через грудь. В день Короны Солнца новые валькирии получали свои серебряные лебединые крылья, знаки отличия. А те двенадцать выпускниц, которые лучше всех прошли выпускные испытания, приставлялись ко двору. Однако высшей честью было стать личным телохранителем одного из лордов законодателей или самого короля. О такой удаче даже храбрая Джедис боялась мечтать. Лишь гибель или старость могли стать причиной отстранения придворной валькирии от службы. Стоит ли говорить, что новенькие поступали на такую должность крайне редко?
Остальных распределяли по всему королевству. Валькирии были пилотами боевых кораблей и офицерами, им поручались сложнейшие задания, которые не под силу были даже Железному Молоту. Пусть солдаты были безупречны, но у них не было стремительных стальных крыльев и магической мощи.
– Джедис, – окликнула её мать. – Если бы ты была усердна в изучении языков так же как и в витании в облаках, была бы из тебя отличная гувернантка. Хватит мечтать, юная леди, лучше отвези отцу обед.
Мистра вышла на крыльцо двухэтажного дома, держа в руке плотный бумажный свёрток, перевязанный бечёвкой. Джедис вздохнула, встала, расправила руками юбку и взяла из рук подошедшей к ней матери обед.
– И шляпку, – во второй руке матери, которую она до поры держала за спиной, была шляпка с бирюзовой лентой. – Ты же не какая-нибудь… – Мистра мотнула головой. Слово «девка» не позволяли ей произнести приличия.
– Ну ма-ам, – Джедис закатила глаза, осознавая, что позора не избежать.
Из-за шляпок и длинных юбок её нередко дразнили местные дети, а к самой Джедис прилепилось прозвище Грошовая Леди. На Краю не носили корсеты, шляпки и, упасите боги, турнюры с кринолинами. Девчонки и мальчишки бегали в штанах и рубашках, взрослые женщины выбирали удобную и практичную одежду, не стесняющую движений. Здесь жили рабочие, люди сомнительных профессий и, конечно, просто бездельники. А уж о западном районе Края благовоспитанная
