под серьезными седативными препаратами. Собственно, с Рокстар так и было, как немного позже понял Марк.
Засмеялся Миха. Когда Коваленко удивленно посмотрел на него, Миха заявил:
– Время – сложная материя. А будущее – особенно. Вот ты депутат, а затем тебя снимают на телефон в ненужном месте и ненужном обществе, выкладывают в сеть – и ты уже никто.
– Да срал я на общественное мнение! – парировал Коваленко. – В Швейцарии пугай своими записями.
– А как же жена? – деланно изумился Костров.
Депутат резко уменьшился в размерах. Будто увидел в глазах Михи две свежевырытые могилы.
– Что, вспомнил про ценности брака? – насмешливо спросил Миха. – Или про то, что вся недвига записана на нее, а, депутат? Забирай свой галстук и вали отсюда, быстрее!
Победа нокаутом.
Коваленко поднялся с дивана и поспешно вышел.
Миха посмотрел на девушек. Склонил голову – вроде как поклонился.
– Девчонки, примите мои пьяные извинения. Не считайте нас псами, грызущимися за текущую сучку, прошу прощения. Просто мой друг, потерявший дар речи после вашего шоу, хочет с тобой, – он показал на Рокстар, – познакомиться.
Рокстар подняла на Марка глубоководные, по-другому их не назовешь, глаза, и тот вдруг почувствовал, как в душной комнате материализовались молекулы мистики.
– Меня зовут Алька, – представилась она. – А тебя как?
Когда до него дошло, что диск «Portishead» пошел играть по второму кругу, Марк встрепенулся. Зеленые цифры на часах сказали ему, что Алька должна была спуститься четверть часа назад. Или отзвониться, что клиент ее продлевает. Он дотянулся до телефонной трубки. Пропущенных не было. Марк немного подождал.
Забыла позвонить ему? Как это – забыла? Его телефон заглючил и не принял вызов? Или Алька застряла в лифте? Он нажал кнопку вызова. Выждал восемь гудков, но трубку никто не брал.
Марк достал из бардачка травмат ИЖ, сунул его за ремень и выбрался из машины. У подъезда набрал номер квартиры на домофоне. Безрезультатно. Наклонился к домофону. Щелкнул зажигалкой, пытаясь разобрать его марку. Банальный «Vizit». Нажал «звездочку», «решетку» и три цифры – запрограммированный на заводе простейший код взлома. Повезло, стандартные настройки при установке домофона не поменяли. Запищав, магнит отпустил дверь. Подъезд был сравнительно чистым, Новопашин удивился этому, еще когда они заходили вместе с Алькой. По лестнице Марк взбежал на первый этаж. Прислушался – тишина, только в одной из квартир разными голосами громко разговаривал сам с собой телевизор. Марк вызвал лифт и, пока кабина с шумом спускалась с верхних этажей, вспомнил лицо Алькиного клиента, кавказца старше тридцати, со зловещим крючковатым носом, но выбритого, приветливого и улыбчивого. Клиент показал Альке, где ванная, проводил ее масляным взглядом, поцокал языком в закрывшуюся дверь. Расплатился с Марком.
– До свидания, дорогой, – сказал, провожая его. – Спасибо за девушку.
