ленях и жаждешь истины, так иди и знай: тяжелым будет твой путь. Но не страшись, Я с тобой.
Ты распечатаешь это пророчество когда в селе, где умерла вода, оживишь ее Моею силой через руки свои. Воздай хвалу как Сущему, и Я сделаю твой путь короче вдвое и дам брата тебе.
Неустанно к Мертвому морю направляй стопы твои и оставь ожившей воды. В городе не соблазнись на зло, помни: в посохе сила, собранная Мной от пройденного пути.
И тогда явится зверь. И когда предстанешь перед хищником, жаждущим крови на рану клятвы своей и желающим поглотить город, помни, что клятва человека – пустой звук, лишь слово Мое – твердыня.
Считающего себя храбрым напои тем, что оставил от умершей и ожившей, и откроется слабость его. Помни это, ибо от злобы уготованной погрузишься во мрак по меркам человеческим навсегда. Но сгинет зверь от раны в груди.
Возле Иерихона увидишь свет и узришь Сына Человеческого. Следуй за Ним, в Нем истина. И никогда не забывай: велико имя Мое, и слово Создателя крепко».
– Отец, это загадка? Я ничего не понял.
– Нет, это пророчество. Чтобы его понять, нужно пройти от истока к слиянию, но это не мой путь, и не мне сказано слово.
– А кому?
– Тому, кто это все мне рассказал.
– И ты тоже не можешь разобраться? – Искренне улыбнулся мальчик.
– Отчего, я свидетель всему, знаю, как все исполнилось, хотя не обо мне речь. Но время пришло поведать и тебе. Да, время пришло. – Отец встал, снял свой халат и, усевшись удобнее, начал, – Слушай, только слушай внимательно, ведь если прослушаешь что то, не поймешь главного…
Глава первая. Чужак
Не знающее пощады солнце медленно поднималось из-за горизонта. Его первые лучи, новорожденные зари, после холода ночи не казались мягкими, а своей силой раскаляя воздух, превращали его в обжигающего союзника. И нет укрытия: ни деревца, ни тени холма, лишь облака пыли, терзаемые редкими порывами ветра.
Изнемогающий от жажды путник медленно двигался по этой пустынной зоне, и его глаза засветились радостью, увидев оазис спасения в открывшемся взору поселении. Он точно знал: это не мираж, – это начало его пути. Он чувствовал что здесь начнется исполняться сказанное.
Он медленно двигался мимо хижин и мазанок и остановился, когда его обступили со всех сторон. Глаза жителей с удивлением смотрели на пришельца, на его загорелое лицо, на забитую пылью одежду, на худые кисти рук, опирающиеся на посох.
– Кто ты, чужак? – кто-то спросил из толпы.
– Я жажду, – вместо ответа выдавил пересохшим горлом пришелец.
– Он жаждет! Мы сами считаем каждый глоток воды, – завопил невысокий рыжий человек, и каждое его слово сопровождалось энергичной жестикуляцией.
– Извините, я думал, пришел к людям, – прошипел чужак.
– Айрон, ты посмотри! – Продолжил все тот же рыжий. – Он оскорбляет нас!
– Тихо! – Вперед выступил Айрон, чей суровый вид, сдвинутые брови, густая борода на широком и слегка вытянутом лице с массивным носом могло бы испугать, но белые одежды, препоясанные черным широким ремнем, придавали мягкости, и суровое представало мудрым.
– Дайте ему напиться: бедняга не может говорить, а мы с вопросами,– подал знак рукой священник.
Одна женщина быстро удалилась, а, когда вновь появилась, то в руках держала пиалу. Чужак бережно принял сосуд с живительной влагой и пригубил, затем оторвался на миг:
– Поистине познаешь цену в нужде, – сказав это, он допил все содержимое.
– Хорошо, ты утолил жажду, – начал Айрон, – скажи нам, кто ты такой?
– Зови Джоавин.
– А ты не многословен…
– Да, пиала тоже была мала, но по вашим словам я «утолил жажду».
– Упрек и дерзость в твоих устах, чужеземец. Но мы сказали правду и сами считаем каждый глоток.
– С чего так? – Приподнял бровь Джоавин. – Колодец, что находится справа от меня, пуст?
– Нет, наполнен до краёв, но туда злой рукой брошен яд. Никогда не забуду того кто это сделал. – искры ненависти и страха блеснули в глазах Айрона, а кулаки сжались будто впитывали в себя боль.
– Двое из наших попробовали этой воды и окончили свои дни в мучениях.
Впереди опять оказался рыжий:
– Не веришь, испей и окажешься вон за тем холмом.
– А что там? – Спросил пришедший, глядя в том направлении, куда указывал палец.
– Наше кладбище. – Спокойно ответил Айрон.
– И
