пожалуй.
Епископ поставил на представлении к ордену размашистую подпись и приложил личную печать.
Остался еще один вопрос, который он не стал задавать вслух. Если в отчетах об этом ни слова, значит, либо ответа еще не нашли, либо викарий не хочет заострять на нем внимание начальства. В любом случае, спрашивать нужно у тех, кто там был, а не у своего заместителя.
Кто и как сумел отключить магию в разгар драки на лесной заимке? Если колдовство держалось на атамане и пропало с его смертью, гуси-лебеди упали бы после его гибели. Но (отец Георгий на всякий случай сверился с отчетами охранителей) все рухнули одновременно.
Сработали псалмы? Сомнительно, петь охранители начали почти сразу, а эффект молитвы не накапливается, он либо есть, либо нет. Чаще, увы, нет.
Знаки охранителей давят магию в радиусе максимум пяти метров. Взлетевшие разбойники были далековато.
Так что же случилось?
Он пометил себе поговорить с участниками событий и встал из-за стола. Пора было ехать к Архиепископу с докладом.
Архиепископ Гетенбергский дышал неглубоко и трудно. Он полулежал в кресле, медленно перебирая четки. Отец Георгий следил за его пальцами в старческих пятнах, слушал методичные щелчки каменных бусин и ждал. За две недели с их последней встречи Владыка пугающе сдал, скорее всего, скоро в столице будет новый Архипастырь.
Отец Георгий уже закончил короткий доклад. Полученные на балу сведения поставили жирную точку в расследовании, можно было передавать нескольких мздоимцев-подельников на суд Конклава, и желательно побыстрее – они наворовали и на весьма жесткий приговор светского суда. Если в кратчайшие сроки не возместить казне убытки, получится вынос сора из церковной избы, которого как раз и хотел избежать Владыка.
Архиепископ выслушал с интересом, благословил передать обвинения юристам Конклава, но вместо завершения аудиенции замер в кресле, как будто собираясь с мыслями, чтобы выдать Провинциал-охранителю новую задачу.
Или просто дух переводил? Больные старики быстро устают.
В камине уютно потрескивали березовые дрова. На изящной маленькой жаровенке подогревался чайник. Пахло чабрецом, давленой клюквой и едва заметно ладаном, за многие годы богослужений въевшимся в одежду старого священника.
– Помру я скоро, Георгий, – негромко сказал архиепископ. – Врачи говорят, жидкость вокруг сердца… Откачивали уже, втыкали в меня длинные иголки, да только впустую все. Время пришло.
– Мне жаль, Ваше Святейшество.
– И мне жаль, – очень серьезно кивнул архиепископ. – Сейчас церкви защита нужна, как никогда. А я уже не смогу… Значит, придется тебе.
– Я… – отец Георгий замялся. Что сказать? «Я солдат, а не интриган»? – а то Владыка не знает. «Мне бы с новым законом «О Магии» разобраться»? – так это твоя служба, охранитель. «Бог не выдаст – свинья не съест»? – уже хамство.
– Я не
