по узенькому проулку, где с трудом могут разойтись два человека, да и к тому же через три дома он закончился. Указателей никаких нам не встретилось, видимо заблудиться было невозможно, Господь всегда укажет путь, подскажет нужное направление.
Ожидаемая столичная суета Карей куда-то подевалась: отдельные паломники лениво слонялись из одной лавки в другую, несколько человек сидели на привокзальной площади, ожидая то ли автобуса, то ли наступления ночи. Даже коты попрятались от жары, хотя нет-нет, да и появлялись, откуда ни возьмись, но не задерживались подолгу на солнцепёке.
В магазины нам заходить было незачем, разве что спрятаться от жары, но пока она особо не ощущалась. Да и что нам жара, если мы на Афоне! Здесь не бывает случайных людей, больно труден путь сюда и мiрской, и духовный. Афон не для праздных туристов, а для души, которая просится прикоснуться к Святой Горе. Не каждому захочется «выправлять» Диамонитирион, за ради вставать несколько дней ни свет, ни заря по удару било, жить по монастырскому уставу, выстаивать каждый день по несколько часов на молитве и питаться постной пищей.
Я мельком взглянул на своих попутчиков и поймал, как мне показалось, через чур сосредоточенный взгляд брата Николая. Вроде бы ничего существенного, даже едва заметная улыбка проглядывалась под запорожскими усами. Но, как учил меня мой первый наставник, внешность обманчива, улыбка не всегда искренна, и только глаза ещё не научились врать.
В его очах застыла, если можно так выразиться, затаённая не то тоска, не то злоба. Казалось бы, с чего вдруг? Или они у него с детства ничего другого не выражают? Странно.
С этой минуты меня не оставляло появившееся непонятное чувство. И утешал я себя только тем, что мы под Покровом Богородицы, и ничего страшного произойти не должно, даже если он прикинулся одуванчиком, а на деле не такой уж и православный. Хотя зачем сразу плохо думать о людях? Просто надо быть внимательным к ближнему. Пусть он твой враг, но даже лесорубу с топором дерево никогда не отказывает в тени. Или это просто глюки от перегрева?
Чтобы окончательно похоронить все сомнения и страхи, азъ мнительный решил возобновить наше общение, но никак не мог подобрать подходящий предлог, а Николай не горел желанием предаваться словоблудию. Но разведчиком может считаться только тот, кто найдёт общую тему с прокурором, бандитом, путаной и монахиней, собравшимися за одним столом.
– Слушай, Николай, а ты про доктора Касьяна слыхал?
– Ну, а как же! – сразу резко повеселел наш незалэжный братишка. – Я же своих родителей к нему возил в Кобеляки. У нас его каждый младенец знает. А ты что, знаком с ним?
– Мельком. Дочка моя у него лечилась, когда у неё возникли проблемы с позвоночником. Он даже ей книгу свою подарил с дарственной надписью. Храню как дорогую реликвию.
– А что это за доктор? – «проснулся» Володя.
– Был такой мануальный терапевт, Царствие ему Небесное. Мы несколько раз дочку к нему возили на процедуры,
