то к горлу, то к груди. Но Стас уже точно знал, что победил, рассказал про Аи Тоба, зачем-то приврал, что заручился её согласием. Но нет, не приврал, конечно, не приврал. Он был уверен.
– Аи Тоба2, не забывай любовь.… Ах, как это печально… – бормотал Лилонга, китайским болванчиком качая головой, и уступчиво добавлял: «Решай сам… если находишь нужным… только в рамках закона…».
Ещё бы! Работая под началом Виктора Генриховича, Стас затвердил намертво: что бы ни случилось – репутация клиники не должна пострадать. Однако плоть непредсказуема, и всего не предвидеть, когда имеешь дело с живым организмом. Но скажи об этом напрямую – можно потерять половину клиентуры. Вот для чего нужен договор, не противоречащий закону, в котором клиника должна быть защищена по максимуму. Клиенты никогда договоров не читают, от лени, что ли?
Несколько судебных процессов, хоть и выигранных, научили Станислава Юрьевича простой истине – не доводить до суда. Экономия денег, нервов, а главное – поддержание репутации клиники. Все шероховатости и недовольства он побеждал с блеском, и рассерженные фурии, влетающие к нему в кабинет, выходили, загадочно улыбаясь, но подробности беседы не открывали, успокаивая «группу поддержки» заверениями, что добились своего. Это так и выглядело. Талант Стаса уговаривать и восхищать женщин создавал иллюзию уже решённой проблемы, так что обычно хватало нескольких дополнительных процедур или подарка.
Но тут ситуация была особенной. И Стас решил обратиться за помощью к Питеру Гнессеру, который был опытным юристом и дела вёл сложнейшие. С Питером встретились в баре гостиницы «Европейская», где финансовый консультант любил останавливаться в своих деловых поездках. Стасом была изложена версия «двух зайцев», но по выставленной ковшиком нижней губе и бровям, разлетевшимся, как вспугнутые выстрелом птицы, Стас понял, что Питера не проведёшь.
– Ты хочешь породниться с профессором и боишься получить в жёны психопатку? – прямо спросил Гнессер.
– Нет, Питер, хуже. Я боюсь, что невеста может не дожить до свадьбы, – в тон ему ответил Стас.
– Но каким образом.… Ведь Лилонга вряд ли признает самозванку наследницей.
После мгновенной паузы Стас пристально поглядел на Питера и, криво улыбаясь, возразил: «Не он же будет признавать…».
– Фу ты, дьявол, конечно, не он, я имел в виду… – Гнессер покраснел и тут же осёкся, наморщил нос и, не глядя на Стаса, зачастил: ваши семейные дела меня не касаются, тебе готов помочь всегда, можешь мной располагать…
Они вышли на широкую террасу ресторана, и Питер, выпуская в темноту ноябрьской ночи струи сигаретного дыма, посетовал, что фонд «Будущее без наркотиков» нуждается в дополнительных инвестициях, что ему не с руки всё тащить на себе, но есть заинтересованные лица, и если президент фонда, наш уважаемый профессор, согласился бы их выслушать…
На что Стас, выдержав
Тоба Аи – не забывай любовь (кит.)
