летел по трассе «Скандинавия» в сторону Питера, врубив погромче итальянцев, подпевал им и подсвистывал, как во времена молодости. Жеке пока решил не звонить, разобраться на месте, утвердиться в намерении «семьи».
А что, разве он для себя уже не решил окончательно?
Решил, конечно, решил… если ему откажут.
Ах вот как, если откажут. А если передумают? Ведь семейство не-пред-ска-зуемое! Сегодня им то, а завтра вдруг раз – и это!
Вот поэтому пока лучше повременить. Вдруг этот звонок – лишь рефлексии профессора, а дочь ни сном, ни духом?
Что, уже на попятную? Так прельщают статус и богатство?
Ну, скорее, пугает нищета и безвестность. Ведь ничего своего! Запасов хватит на полгода скромной жизни. Да, да, не удосужился красть, уж простите! Живёт по доверенности, которую, между прочим, в любой момент можно и отозвать. Если уже этого не сделано! Тогда он просто банкрот. Без жилья, без денег, без работы.
Но ведь он так и жил, пока не познакомился с Лилонгой. Кажется, вечность назад… За это время уже привык считать всё, чем управляет, своей собственностью, профессора – стареющим львом, а Жанну… А ведь когда-то гордился, что ему доверяют, был счастлив, что принят в семью, любим! И вот теперь лев показал клыки и угрожает всё отнять.
У Стаса вдруг резко заболела голова. В последнее время с ним это частенько стало происходить: ни с того, ни с сего – резкая боль в левом виске. Потом так же внезапно проходит, оставляя горький привкус во рту. Надо бы уже сдаваться медикам, но всё никак не решиться. Найдут, собаки, какую-нибудь пакость, им только попадись…
Ладно, сегодня он поедет в свою берлогу, а завтра появится в клинике. Там без него, небось, забегались. И тут же позвонил администратору Ромке, на которого уже не раз, уезжая, оставлял дела. Этот звонок его немного успокоил, по крайней мере, в клинике всё было по-прежнему, то есть полный аншлаг. В нём там, безусловно, нуждались. Один момент насторожил: Стасу показалось, что где-то на заднем плане звучит голос Жанны.
Не может быть, она лишь сегодня выписывается, – уговаривал он себя, но нехороший осадок от разговора остался, и Стас решил, не заезжая домой, поехать сразу на фирму. Провести, так сказать, разведку боем. Если профессор за время его отсутствия предпринял какие-то шаги, он сразу это поймёт. Ему закроют доступ к финансовым документам, и никто не кинутся за подписью на договорах. Даже если только руководство в курсе его опалы, кто-то да обязательно выдаст себя. И тогда можно смело звонить Жеке, забирать Аи и сваливать, не дожидаясь, когда ему укажут на дверь.
Любопытные и немного испуганные взгляды он поймал сразу на входе. Дежурный администратор, новенькая, завидев его в дверях, метнулась звонить, и, когда он с улыбкой, полной обаяния, подошёл к стойке, мямлила в трубку, кося на Стаса молящим взором: «Да, конечно, сию минуту». И вся пунцовая, с трясущимися губами,
