приобнял его за плечо. По-родственному.
Удар
Потом эта фраза много раз вспоминалась Виктору Генриховичу. В частности, в тот памятный визит Стаса, когда Жанна с Катериной Сергеевной в четыре руки играли полонез Шуберта. Катенька сразу вспыхнула – профессор догадывался, что она неравнодушна к Стасу – а Жанна вроде даже не заметила его, поглощённая своей партией. Только слегка кивнула и потом весь вечер в его сторону не глядела.
Каково же было удивление и возмущение Лилонги, когда среди ночи он застал своего референта выходящим из спальни дочери. Стас и тут проявил хладнокровие. Вы хотите, чтобы было как с учителем пения? – спросил он, сидя в кабинете профессора в халате и шлёпанцах на босу ногу. Оказывается, Стас с первого дня знал, что Жанна была влюблена в учителя, этого несостоявшегося певца – она сама ему призналась и потом поверяла все свои душевные терзания. Перед отъездом на учёбу во Францию она зашла в его спальню и… не оставила ему выбора.
Но это ещё не было бедой. Жанне исполнилось семнадцать, а Стас, столько сделавший для благосостояния клиники, вполне подходил на роль зятя… Только с дочерью начали происходить истории, всё более ужасные. Первой пострадала Катерина Сергеевна. Преданная Тёкатё была с треском выдворена из дома. Какая-то глупость: якобы она надушила шарф Стаса своими духами, – ну, чушь полнейшая, к тому же, возможно, и неправда – только крику было, словно бедняжку уличили в воровстве.
Обливаясь слезами и хаотично собирая вещи, она металась по своей комнате, а Жанна, стоя в дверях, поливала её такой изощрённой бранью, что Катерина Сергеевна, побросав сумки, выбежала из квартиры, а за вещами потом прислала таксиста. Профессор не присутствовал при этом и, узнав подробности от старенькой Шу, пришёл в состояние крайней подавленности. Он заперся у себя в кабинете, на стук и призывы не отвечал. Жанна слегка напугалась и просила у отца прощения, а потом вдруг предложила пожениться парами: отцу с Тёкатё, а ей со Стасом. Тогда, мол, всё будет по-честному. Лилонга и пошёл бы на это, он знал подходы к Катеньке, но Стас готовности не проявил. Надо, мол, подождать совершеннолетия Жанны, да и подлечить её нервы. Чем обещал незамедлительно заняться.
Но ему это плохо удавалось. Вспышки ярости, рыдания, безучастный взгляд – в такой последовательности просматривался рисунок зрелой психопатии. Жанна где-то доставала таблетки, это обнаружили не сразу, и, когда вызвали доктора Карелина, она уже подсела на транквилизаторы и периодами была ко всему безучастна.
Доктор делал, что мог: устраивал чуть не спиритические сеансы, лечил по своей методе «стабилизация через эмоциональное возбуждение», для чего – с молчаливого согласия отца и Стаса – пригласил своего помощника Григория. Который в первый же визит сбежал, и, как ворчала старушка Шу, «хорошо ещё, что ничего не украл».
Стас
